Дубль. ЗЭ. Глава 70. В ночи

На этот раз путь длился недолго – отряд выступил поздно, но это не беспокоило Торина: до Эребора оставались пара дней, а до дня Дурина более трех недель, они в любом случае успевали, так что можно было не спешить. Место для ночлега в этот раз было не таким удобным, как днем, но зато у отряда был запас еды, что упрощало задачу.

Завтра-послезавтра надо будет отыскать что-то для расположения лагерем на несколько дней: набить дичи, может быть, нарезать кольев-копий – впереди будут выжженые драконом земли, где им будет не найти ни еды, ни деревьев, хорошо, что на воду можно рассчитывать, поскольку река подходит почти к самой Одинокой горе, хотя безопаснее все равно часть набрать по пути, если будет возможность…

Аврора подошла к Дубощиту незадолго до того, как они выбрали место для остановки, но самому гному это понравилось – теперь она готова была находиться рядом с ним не только ночами. Девушка уточнила, когда он хочет подарить свою заколку.

- Это очень личное дело, - пояснил Торин, - поэтому…

- Поняла, - сообразила «провидица», - давай я позову, когда закончу со всеми делами вечером. Подходит?

- Идеально, - одобрил мужчина.

Правда, при этом лучше было не думать о том, что в этом случае они останутся один на один и в темноте – для Короля-под-Горой, столько времени сдерживающего любые порывы, это будет точно не самым простым испытанием.

Все, однако, решилось само собой.

Поначалу Аврора, как и в иные вечера до того, отправилась тренироваться с парнями. В этих ее «отдельных» очках получалось у нее хуже, чем в тех, что вставлялись в глаза, реакция девушки стала будто бы хуже, но в отряде никто будто бы этого не замечал – то, что пару месяцев было бы непременно отмечено, как недостаток, тормозящий отряд, сейчас никого не трогало. А Торин, уверенный, что будет держать ее от всех сражений, тем более не считал эту «потерю» в движениях существенной.

Правда, его нынешняя невеста определенно была намерена спасти его и племянников, и Дубощит не знал, только ли новое оружие играет в этом плане роль, или она намерена еще и сама идти в бой…

Собственная судьба мало беспокоила Короля-под-Горой, хотя, конечно, получив ответ девушки, он очень хотел бы планировать свою жизнь с ней. Куда больше Торина волновали жизни Фили и Кили. К сожалению, он не преувеличивал, когда говорил, что племенники ему подражают – и они не останутся в стороне, если их народ будет сражаться в опасной битве, и приказ их владыки не будет иметь значения, они уйдут, вопреки его повелению сидеть в горе. Да и он, сам будучи воином, не может такое приказать: как бы он себя ощущал, если бы ему не позволили идти вместе с его народом отвоевывать Кхазад-Дум?!

Можно было бы немного схитрить, то есть после возвращения Эребора отправить парней к Дис с новостью об успешном окончании похода, но Торин не был уверен, что они согласятся, эльфы и люди наверняка явятся очень скоро, а может, и орки тоже, потому племянники не поверят, что Одинокая гора полностью в их власти.

Кроме того, если вороны, как и прежде, живут неподалеку от Горы, то гораздо проще и быстрее будет попросить их отнести новость – и парни это отлично понимают тоже, не зря им в детстве дядя подробно расписывал жизнь в Эреборе.

Так что пока Дубощит не видел возможности просто обезопасить племянников, он мог лишь надеяться на то оружие, которое хотела изобрести Аврора. Но пускать ее в Битву точно не желал – любому ясно, что она никого спасти не сможет, а вот сама погибнет почти наверняка.

Она не сможет ничего исправить, даже если снова наденет свои очки в глаза, а пока Торин привыкал к облику девушки с этим аксессуаром на лице. Непривычно, но все равно она нравилась ему любой…

С этими мыслями он следил за тем, как девушка, закончив заниматься с мечом и ножами, отправилась к небольшому ручью неподалеку от лагеря. Ужином на этот раз были заняты без нее, в конце концов, в отряде было достаточно народу для всех работ в лагере (даже, кстати, для тренировок с Бильбо, который тоже все чаще учился владеть мечом), потому путница могла себе позволить отдых сразу после упражнений – кажется, она наконец это поняла сама, потому не стала предлагать никому помогать.

- Я не стану возвращаться и отдельно звать, - тихим шепотом предложила «провидица», пройдя мимо гнома. – Не будем развлекать весь отряд, сделаем проще. Дай мне четверть часа и приходи!

Торин кивнул, выждал время, может быть, чуть больше, чем она назвала, но позволяя не спешить девушке и убеждаясь, что никого из спутников не интересует, чем она занята, а затем поднялся со своего места, пользуясь тем, что Бомбур как раз начал разливать рыбный суп по мискам, то есть все были увлечены ужином.

Аврора его ожидала. Притом с самым соблазнительным видом, потому что кафтан она сняла, чтобы было удобно умываться (и, кажется, она не обошлась только лицом), но – главное – распустила волосы.

Дубощит глубоко вздохнул, подавляя любые слишком мужские мысли, сел позади девушки, притянул ее к себе… и ощутил запах ее волос, кажется, ради него «провидица» протерла все тело и попробовала промыть их, потому волосы были еще влажными – как вообще после такого сдержаться?!

- Ты… мое сердце, - почти прорычал Торин на кхуздуле, а затем, сообразив, что девушка его не знает, повторил на всеобщем.

К его удивлению Аврора тихо засмеялась.

- Я что-то не то сказал?

- Ты все так сказал, - кивнула та. – Мне просто приятно, что я поняла эту фразу на твоем языке.

- О, поняла? – польщенно улыбнулся Торин.

- Кхуздул очень непростой, но только в сравнении со всеобщим языком, мне же хорошо знакомы те конструкции, которые он использует, часть из них есть в моем языке, - пояснила Аврора.

- Наши языки похожи? – по-своему понял ее гном.

- Ну разве что тем, что они кажутся сложными всем соседям, - рассмеялась девушка. – И некоторые звуки, конечно, похожи.

- Хорошо, - все равно был польщен Дубощит.

- Ты пришел говорить со мной о языках? – лукаво улыбнулась ему «провидица». – После не упрекай никого, если нас позовут ужинать.

- Ты во всем права, не о языках…

Торин снова глубоко вдохнул ее запах, не решаясь признаться, что сейчас для него любой разговор лучше, чем то сокровенное, что он намерен сделать, то особенное, что всегда, для каждого гнома, является очень личным.

- Я хочу, чтобы ты соединила свою судьбу и мысли с моими, - хоть она и уверила, что начала понимать кхуздул, Подгорный король выбрал всеобщий, чтобы девушка точно знала каждое слово, - я хочу быть твоим будущим и хочу видеть свое будущее в тебе, потому я прошу тебя принять мои ухаживания и позволить мне доказать тебе, что я стану для тебя лучшим мужем.

- Ну я в этом и не сомневаюсь, - пробормотала Аврора.

- Спасибо, - сдержал улыбку Дубощит. – Однако же я просил бы тебя дать мне ответ в виде согласия.

- Прости, - серьезно кивнула ему девушка. – Я не знаю точных фраз, но я не хотела обидеть твои обычаи. Я очень признательна тебе за твои намерения, я тоже хочу видеть наше будущее общим, хочу разделить твои мечты и желания и я рада буду признать твои ухаживания.

Торин осторожно погладил ее по щеке – все необходимые слова прозвучали, пусть она произнесла их иначе, требовать точных фраз он вовсе не собирался.

- Спасибо, что готова разделить мои радости и невзгоды…

После этого гном наконец перешел к плетению косы: по виду совсем простую, для этого знака не было нужно что-то особенное, просто тонкая косица, которая могла стать частью любой прически, однако брала она начало ровно от места, где билась тонкая вена, которая идет к сердцу, а значит, соединяющая собой его с этим сердцем. И, разумеется, закрепил плетение он одной из своих заколок.

- Теперь все, - объявил Дубощит в конце. – По нашим обычаям, когда ты будешь готова признать меня своим мужем, тоже заплетешь мне косу, закрепив ее любой из заколок, что принадлежат тебе.

- Они все очень… женские, - растерялась Аврора.

- В этом и смысл, - подтвердил Торин. – Женщина получает мужское украшение, мужчина – женское. Перед свадьбой я сделаю для нас одинаковые, которые мы вплетем в прически после того, как назовем друг друга мужем и женой.

- Л-ладно, я запомню, - кивнула девушка.

В то время как гном прижал ее ближе к себе, продолжая наслаждаться ее близостью в этой тишине и одиночестве.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 69. Метания

Откровение Авроры не стало откровением для Дубощита, он что-то подобное подозревал давно, не уверился в этом лишь потому, что был уверен: Двалин не станет от него ничего скрывать, он знает, насколько Торин презирает опасность, а вместе они давно бы придумали, как обезопасить Фили и Кили…

Но думать о намерениях старого друга пока было некогда, а вот признание девушки хотя бы все расставило по своим местам.

- Я готов пожертвовать собой ради нашего дома, - вновь повторил Король-под-Горой. – Я говорил тебе об этом, почему ты не была откровенна со мной? И… если все так, то почему ты не хочешь быть хотя бы несколько дней со мной?

- Я хочу, - еле слышно прошептала Аврора. – Но… я очень боюсь. Теперь, после того, как ты сказал, насколько это серьезно…

- Именно потому что это серьезно!

- Ты не понимаешь, как мне будет больно?! – прервала его девушка. – Я измучилась, я придумываю один за другим планы – а они рушатся! У нас наконец появились изменения, но я вспомнила то, что не учла раньше…

- Что?

- Это… неважно, - почему-то смутилась «провидица». – Я учту и это, я придумаю новый план… Мне не нужна помощь!

- Ах, вот в чем дело! Ты сама желаешь со всем справиться, - усмехнулся Торин. – И ты не заметила, что воином пока ты так и не стала, настоящего дара предвидения в тебе тоже не открылось – как ты хочешь справляться?

- Уж точно я не хочу слушать о том, что ты просто готов пойти и умереть за свое царство! – процедила Аврора.

Подавить новую волну раздражения было непросто, Дубощиту удалось это, и вправду заставив себя поставить на место девушки: зная, что любимый мужчина может умереть, открыться чувствам непросто.

- Когда будет эта Битва? – спросил Торин. – Сразу после дня Дурина? Через несколько дней?

- Некоторое время спустя… но какая разница?

- Значит, у нас есть чуть больше месяца, - пояснил гном. – Это мало, но лучше, чем ничто – ты так не считаешь?

- Я думаю как раз так, - кивнула Аврора, - я хочу этого! Но я… я не желаю быть женой, чтобы через месяц называться вдовой. Да я даже стала бояться еще сильнее сдружиться с парнями – я не желаю их оплакивать!

Подгорный король тяжело вздохнул. Что ж, он мог понять эти чувства, однако не мог их полностью разделить.

- Ты полагаешь, что если ты будешь избегать нас, то сможешь вырвать из сердца любовь и дружбу? – грустно спросил он. – Я не верю в то, что мы можем даже противиться и не пустить их в нас, не то чтобы от них отказаться.

- Ты хочешь сказать…

- Нет, не хочу, - отступил Торин, несколько успокоившись и сообразив, что давит на нее, предлагает свое мнение, а это не лучший способ заполучить любовь. – Я не вправе указывать тебе. Для меня и месяц, пока я буду называть тебя своей, ценен: я покажу тебе наши залы, я подарю тебе то, что выберу для тебя среди сокровищ… Но если ты можешь изгонять из своего сердца чувства, сделай это – и будь счастлива в спокойствии.

- Жестоко, - пробормотала Аврора.

- Более жестоко, чем то, что ты предлагаешь мне?

Она помолчала, кусая губы, на глазах блестели слезы – и Дубощиту стоило огромных усилий не поддаться им и, плюнув на все, не обнять девушку, стараясь хотя бы так передать ей поддержку.

- Я хочу думать о том, как предотвратить то, что возможно, - выдавила из себя путница. – И не только хочу… Я не могу избавиться от этих мыслей – и пока они в моей голове, я не в силах буду наслаждаться тем, что мне дано. Я очень хочу просто быть счастливой, пусть месяц, пусть пару дней, но, видимо, у меня не получится.

- И ты не станешь объяснять, почему сначала ты отвечаешь мне согласием, а затем вот вспоминаешь о своих страхах? Для чего ты даешь мне надежду? Чтобы после все забрать? Ты ведь уже жалеешь о своей откровенности, так?

- Я не хотела тебе говорить об этом, это так, - снова кивнула Аврора. – Но не из-за твоих мнимых страхов – я знаю, что ты бы не испугался, уж точно не за себя, хотя, возможно, за Фили и Кили… Я молчала, потому что знала – ты решишь продолжить и, я не исключаю, наоборот пойдешь навстречу этой судьбе, чего я не хочу.

- И поэтому ты не хочешь видеть во мне союзника?

- Я хочу видеть в тебе все! – выдохнула девушка обиженно. – Друга, союзника и судьбу! Но ты можешь мне дать слово, что не станешь искать смерть в бою?!

- Я что же, должен прятаться?!

- Ну вот, я же говорю! – прошептала собеседница со слезами на глазах. – Ты сделаешь меня вдовой раньше, чем женой.

Торин зло отвернулся, желая уйти… и заметил, с каким вниманием посматривают на них все в отряде: они буквально глаз не сводили, следя за их с «прорицательницей» разговором. Чего они ждали? Ссоры из-за пари? Или, напротив, примирения? Делают новые ставки или исправляют старые?

- В нашем народе те, кто решают связать судьбы, становятся частью друг друга, - начал, вдохнув и выдохнув ярость, Дубощит. – Это происходит и это… далее они всегда рядом, двое становятся единым. Ты можешь поступать, как пожелаешь, для меня это ничего не изменит, мое чувство к тебе останется тем же. Я прошу тебя пройти через все вместе со мной, потому что я хочу помочь тебе, прогнать твои страхи и показать тебе возможное будущее.

Он вновь вздохнул, давя в себе любые вспышки – он просто скажет ей, объяснит ей все, как он видит, и позволит выбирать.

- Я говорил тебе вчера… Я понимаю, что твой мир сильно отличается от нашего, ты не найдешь тут того, что тебе привычно, может быть, у тебя появится шанс вернуться домой – и ты будешь… ты будешь права, если отправишься туда… Я знаю, каково потерять то, что тебе привычно и дорого, я представляю, как ты желаешь это обрести вновь.

- А я говорила тебе, что у меня не осталось там того, что я жаждала бы вернуть, во многом тут я получила больше, чем там.

- Но наши взгляды тебе не подходят?

- Мне все подходит, - почти жалобно отозвалась она, едва ли не всхлипывая. – Но как я могу планировать будущее, если в нем ты хочешь убить себя?

- Я не хочу убить себя…

Торин не выдержал, сдался пред этим беспомощным видом и слезами, сделал шаг вперед, притягивая девушку в объятия – и та послушно прижалась к его груди. Ну вот, так он и не сможет с ней спорить!

- Я хочу тоже думать о будущем, - прошептал он, не зная, сможет ли так ее успокоить. – И я хочу, чтобы ты помогла парням… Но мы не бежим от опасностей, не таковы сыновья Дурина. Я прошу тебя, не надо бояться! Я понимаю, как тебе непросто, я… О, Махал! Да я даже представить боюсь, каково мне было бы столько времени хранить эти знания и искать способ всем помочь! Не прячься от меня и от этих страхов – раздели их со мной, только так, став едины, мы сможем победить!

Аврора тихо всхлипывала, не поддерживая, но и не отвергая его идею. Обдумывала? Что на этот раз она ему скажет? Вновь отвергнет?

- Прости, - наконец прошептала девушка. – Ты прав: я плохой воин, никудышный предсказатель и… и даже любящей жены из меня не получается. Давай попробуем действовать постепенно?

- Ну, ты не такой и плохой предсказатель, - уже с улыбкой поправил ее Торин. – Все, что ты говорила, сбылось.

- Не надо, - почти простонала Аврора в ответ.

- Хорошо, - согласился гном, сообразив, что для нее теперь это напоминание о том, что его и парней ожидает после Битвы. – Итак, постепенно – с чего ты хочешь начать? Опять тренировки?

- Их я и не оставляла, - отозвалась девушка, немного отстраняясь. – Но я надеюсь сделать кое-что из оружия…

- Я это уже понял, - хмыкнул Дубощит. – И я не против.

- И ты согласишься, если я попрошу поправить после тот план сражения, который предложат позднее?

- Ну если он не предполагает, что мы будем сидеть за стенами…

- О, а это уже поняла я, - скопировала его усмешку Аврора. – Нет, я не стану стоять у тебя на пути… Но, скажи, это можно сделать с Фили и Кили или твои племянники столь же упрямы, как и ты?

- Скорее второе, - честно признал Торин. – Их воспитывал я, они воины и принцы, они не согласятся остаться в стороне.

Девушка вновь замолчала, что-то обдумывая.

- А безумие? – вдруг еле слышно спросила она.

- При чем тут оно? – немедленно нахмурился гном, которому было неприятно упоминание того недуга, что постоянно приписывали всей его семье.

Аврора снова замялась.

- Наверное, не при чем, - все же объявила «провидица». – Что ж, мы будем придумывать, как уберечь вас всех.

- И тех, кто будет спасать? – уточнил Дубощит.

- Зачем? – растерялась девушка. – Они же… в безопасности, раз они выжили в той истории, что известна мне…

- Почему ты так уверена? – заинтересовался гном. – Ты меняешь эту историю – все может получиться, но какой ценой? Ты знаешь какие-то правила этих… изменений? Одни из них не тянут за собой другие?

Аврора вздрогнула – Торин это ощутил, и мог только мысленно вздохнуть: нет, об этом она до сих пор не думала.

- Ну, возможно, ты права, - поторопился успокоить ее мужчина, - раз все идет, как в книге, то опасность угрожает только мне и парням. Этим и займемся… Вместе или ты хочешь все делать одна?

- Вместе! – объявила девушка, ни на мгновение не задумавшись над ответом, что говорило о многом.

Дубощит крепче прижал ее к себе, тем самым давая понять, что всегда поддержит и поможет, он укроет ее от тревог и страхов, главное, что она доверилась ему наконец, решилась увидеть в нем больше, чем просто интересного для нее мужчину, а вдвоем они смогут пройти через что угодно!

- И все-таки давай пока обойдемся без даров, - осторожно начала Аврора. – Я приму один знак того, что я твоя невеста – и остановимся на этом. Не из-за тебя, поверь! Дай мне этот способ обмануть судьбу!

Что ж, уступка за уступку, подумал Торин.

- Ладно, просто позволь вечером вплести тебе знак ухаживания – для меня этого будет довольно.

В глазах всего народа она уже будет неприкосновенна, этого и вправду было достаточно Дубощиту, чтобы не беспокоиться – более никто не вправе будет за ней пытаться ухаживать. Ну из гномов, других пока тут и не было.

Девушка кивнула, принимая условие.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 68. Признания

Признание? Признание в любви?!

Аврора не верила тому, что слышит. Это же что-то из романов, такого не бывает в реальности… Даже в волшебной реальности!

Ее чувство к Торину развивалось медленно, она привыкла к мужчине, она узнала его лучше, она восхитилась им – именно так все и происходит, никто вдруг не начинает пылать страстью, напротив, быстрое, внезапное увлечение кружит голову, но часто ведет к последующему разочарованию в человеке, когда одно за другим ожидание не сбываются, когда кумир и образ оказываются простым созданием с примитивными желаниями или просто если они отличны от тех, которые хотелось бы влюбленной.

Ну такое мнение сложилось у девушки за свои годы, оно подтверждалось и ее малым опытом: в родном мире ей было некогда строить личную жизнь, некогда приглядываться и привыкать к кому-то, в то время как ее одноклассницы и однокурсницы, кто рано вышел замуж, за это время успели развестись и еще с кем-то закрутить роман, а в этом мире ее привязанность раскручивалась медленно, она сначала была признательна Дубощиту за то, что не бросил ее и помог, затем терпел то, как она привыкала к новому для нее языку и образу жизни, после она оценила его как воина и лидера отряда, а еще после увидела в нем сочувствие и ласку – и вот все это привело к одному общему чувству.

Именно так теперь могла видеть все Аврора. И потому ей было странно слышать то, что произнес Торин: никто не делает предложения, обещая бросить к ногам весь мир и снять луну с небес, все это из сказок! В реальности говорят, наверное, что-то вроде: давай съедемся, заодно на квартплате сэкономим…

И все же Дубощит как раз говорил об этом. И пусть слова о том, чтобы выйти за него замуж, не прозвучали, никакого иного смысла в речи гнома быть не могло: он говорил о любви в самых высоких фразах.

- Прости, - прошептал вдруг Торин. – Я не должен был…

- Должен! – прервала его Аврора, сообразив, что вновь чересчур погрузилась в свои мысли и сравнения, слишком увлеклась сравнениями, из-за чего мужчина посчитал, что она не желает ему отвечать. – Это ты меня прости, я была слишком удивлена… Я не ждала таких слов, они поразили меня!

- Ты же говоришь… о хорошем поражении?

- О самом лучшем, - тихо рассмеялась девушка, удобнее прижимаясь спиной к груди гнома. – Я признательна тебе за каждое слово. И все-таки позволь сказать, что мне не нужны меха и драгоценности…

- Совсем недавно я бы оскорбился на эти слова, - хмыкнул Торин. – Но теперь я знаю, что за твоим отказом стоит что-то еще, ты отказываешься от всех даров, что я могу тебе дать, не потому что желаешь обидеть меня, не потому что считаешь их недостойными себя или, напротив, себя недостойной их. Ты не хочешь моих ухаживаний, но ты не отталкиваешь меня – так в чем же дело?

Аврора мысленно обругала себя: ну вот опять она видит все так, как привычно ей, а кажется, будто она не ценит старания гнома! Она столько времени провела с ними, пора уже привыкнуть к тому, что для подгорного народа дары, особенно драгметаллы и камни, значат очень много – это знак их расположения, а не просто хвастовство в денежном эквиваленте.

- Я ценю каждое твое слово, - мягко возразила путница, - я восхищаюсь тобой и я приму то, чем ты хочешь поделиться, со всей признательностью, на какую я способна! Прости, если это прозвучало так, словно мне неприятно твое внимание… К сожалению, у нас порой своим богатством пытаются купить любовь, поэтому я не хотела бы, чтобы ты решил… Извини, это было грубо…

- Понимаю, - прервал ее путанные изменения Дубощит. – В нашем мире тоже такое встречается среди людей. Гномы… Мы знаем цену тому, что дают горы, но взаимные чувства – как самый редкий алмаз, он ценнее чего угодно.

Красиво, отметила про себя девушка. Подгорный народ был грубоват в сравнениях, но в них было свое очарование, то, что было близко и понятно им, как это было у всех народов: эльфы сравнивают блеск со светом луны, люди – с солнечными лучами, а гномы – с сиянием граней бриллиантов. Так было и с чувствами, наверное. Эльфы живут тысячелетиями, высоко ценя любовь, они могут ждать сколь угодно долго, люди спешат жить и чувствовать, а гномы, видимо, оказались посреди этих рас: не торопясь прожить свои годы, они все-таки понимали свою недолговечность и ценили то, что им дарит судьба.

А как ей вернее поступить? Она остается человеком, но здесь, может быть, под влиянием спутников, Аврора начинала ценить те мгновения, что ей были посланы. Так стоит ли ей и дальше бояться открыться этим чувствам, опасаясь потерять все, или принять этот поистине драгоценный дар судьбы?

- Я очень благодарна тебе, - наконец определилась девушка. – И если для тебя дары – это важная часть ухаживания, мне будет приятно их принять. Но я еще больше ценю не то, что ты готов мне дать, а тебя самого, твою дружбу и твое уважение, твою помощь мне, твое умение утешить. Я не думала, что это может стать чем-то еще… но я счастлива ошибиться и получить столь многое.

- Хочешь сказать, - едва слышно спросил мужчина, - что Торин Дубощит тебе ценнее Короля-под-Горой?

- Если хочешь так разделить, то да, - не колеблясь ответила Аврора, - хотя я надеюсь, что разница невелика и что Подгорный король сохранит и преумножит мудрость, щедрость и отвагу Торина Дубощита. Я не делаю меж вами разницу, я понимаю, насколько для тебя важны и твое положение, и твои обязанности, ведь без того гнома, что получил прозвище Дубощит, не было бы Короля-под-Горой.

Вместо ответа гном нежно коснулся поцелуем ее виска.

И девушка внезапно ощутила, как она устала: когда так близко с тобой кто-то, кто готов укрыть от всех страхов и бед, кто дает тепло и заботу, очень хочется всему этому поддаться, вверить себя и все решения тому, кто силен и умен, кто лучше знает этот мир, а самой просто наслаждаться этими объятиями и поцелуями…

Но засыпала путница с мыслью, что не поддастся этому, она будет с ним, однако не упадет в этот омут, а продолжит менять историю – теперь уже ради того, чтобы не потерять то, что обрела! Она столько сил положила, чтобы добиться даже этих малых изменений, что не может вот так легко пожертвовать тем вновь появившимся чувством наполненности, счастья и… да, любви.

Все это, вероятно, было не очень разумно сейчас, Аврора прекрасно помнила свои же выводы о том, как ей будет больно, если она откроется чувствам и тем более узнает, что они взаимны, а затем потеряет все разом, но отказаться, особенно ощущая теплые объятия мужчины, она никак не могла. Хоть несколько дней она будет счастлива, а после… После будет счастлива, несмотря на тяжелый королевский венец, потому что будет рядом с любимым – никак иначе она не позволяла себе видеть будущее.

Девушка позволила сну и мечтам увлечь ее, видеть себя в неизвестных ей залах, только на этот раз она была уверена, что здесь, в одном из покоев ее ждут живые участники похода, все, включая парней и, непременно, живой Торин. Как на этот раз Аврора всей душой верила, что видит не просто сон, но пророчество.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 67. Неожиданные решения

Странный разговор у них начался с Торином, девушка терялась, не зная, что отвечать. Казалось, гном пытался понять… Понять то же, что и она, когда заговорила с ним о долге владыки – так, как это было в ее мире.

Да нет, вероятнее всего, Король-под-Горой просто хотел знать, видеть ли ее в числе своих подданных в дальнейшем.

И что ей на это ответить? Что все зависит от него?

- Было бы неразумно влюбляться в этих условиях, - наконец нашлась Аврора. – Я даже не знаю, чем завершится наша встреча с драконом.

- А я думал, что сердце не выбирает время, - тихо хмыкнул Дубощит.

- Сердце – возможно, но… Боюсь, я слишком плохо и мало знаю о любви, чтобы судить о ней. Если ты беспокоишься… я могу уверить тебя, что не оставлю отряд, пока не буду уверена в возвращении Эребора.

Это был «побег». Аврора сама не понимала, как решилась заговорить о столь личных вещах – возможно, потому что так привыкла чувствовать его поддержку, привыкла к его заботе и просто ощущению руки в руке. Но вот тут, зайдя довольно далеко в попытке понять чувства Торина к ней, девушка дала задний ход.

Что она творит и зачем? Подгорный король не может влюбляться в женщину из простой семьи, гном не может отдать сердце существу другой расы!

А если и поверить в вероятность подобного, она не вправе забывать, что Дубощит может погибнуть – позволив себе открыться, Аврора после потеряет все, ей будет еще больнее: легче убедить себя вырвать из памяти и сердца того, кто к ней ничего не чувствует, чем близкого. Она уже потеряла всех родных! Она уже привязалась к парням…

- Я вовсе не боюсь твоего предательства, - прошептал Торин. – Я полностью и во всем доверяю тебе.

Девушка не ответила. Не потому что не хотела продолжать разговор, но в голове словно что-то щелкнуло. Предательство. Бильбо. Дубощит будет доверять (да уже, наверное, доверяет) ему полностью, а тот украдет Аркенстон и отдаст камень. Говорить об этом Торину? Или как это предотвратить?

А еще гном так доверял мистеру Бэггинсу, что подарил ему мифриловую кольчугу. Это плотно засело в голове Авроры.

Мифрил! Идеальная защита для кого угодно!

К сожалению, та кольчуга слишком мала, а если и нет, если она и подойдет гному – она всего одна, а девушке нужна защита для троих…

Да и как забрать мифрил? Единственный способ – не позволить отдать кольчугу Бильбо, а для этого надо рассказать о его будущем «предательстве». Однако как раз тут появлялось столько «но», что Аврора не знала, как все это понимать.

Будет ли предательство? Можно ли лишать хоббита вещи, которая может пригодиться потом Фродо?

В книге Бильбо был не самым приятным персонажем – для взрослого читателя, поскольку он был написан для детей, чтобы те представляли в этом путешествии себя, поэтому он мог ехать верхом на ком-то из гномов, сокрушаться о том, как ему тяжело (словно другим было легко!), и отдать камень Государя только для того, чтобы заполучить мир, вынудить гномов уступить и помириться с людьми и эльфам.

В реальности все было вовсе не так просто.

Для начала мистер Бэггинс был совсем не капризным ребенком, а чего стоит его речь после Мглистых гор – хоббит осознавал, куда и зачем идут гномы, и желал им помочь, а вовсе не заполучить часть золота дракона.

Помимо этого здесь они уже избежали ссоры с эльфами и не пошли в Эсгарот, если получится разобраться со Смаугом самим, то никаких обязанностей ни перед первыми, ни перед вторыми у гномов не будет, так что те, явившись под стены Одинокой горы, будут в глазах кого угодно чистой воды грабителями, даже желание Трандуила вернуть то, что он считает своим, его не оправдает – пусть бы шел и отбирал у дракона ожерелье, а теперь же кто отвоюет сокровищницу, тот и будет ею распоряжаться.

Все это, конечно, не исключает того, что Бильбо может решить украсть Аркенстон и передать его Барду или Лесному королю, например, просто из страха перед огромными армиями, что придут под стены Эребора.

Одним из определяющих факторов, наверное, будет безумие Торина. Случись оно – и хоббит будет считать, что действует из благой цели, что он спасает не только людей и эльфов, но и самих гномов, нет – и мистер Бэггинс может остаться верен Королю-под-Горой, будет его другом до конца.

А будет оно или нет?

В книге это было не ясно. Аврора не помнила речь Дубощита слово в слово, но общее ощущение от нее помнила и ее суть: Подгорный король признавал заслуги Барда, как и его требования, но не собирался ничем делиться под угрозой оружия, эльфы же вовсе их держали в плену и не заслужили ничего (а история с ожерельем там была столь давно, что никто его не требовал).

Иными словами, если основываться на словах Торина, никакого сумасшествия у него не было, было только упрямство и разумная обида того, кого попросту пытаются ограбить – угрожают оружием, требуя поделиться золотом.

В то же время о безумии Дубощита в книге говорит Гэндальф, а сказка на то и сказка, что там одного лишь утверждения о сумасшествии достаточно, чтобы считать это фактом – ребенку не нужны аргументы, он доверяет суждениям мудрых взрослых, ему не нужны два разных взгляда на события, ему вкладывают разделение о хорошем и плохом…

Детской сказки тут не было. Зато было «предсказание» о наследственном безумии от лорда Элронда. Это не значит, что владыка окажется прав: возможно, нечто похожее и было с кем-то из родни Торина, потому Гэндальф в будущем и решит, что с Дубощитом случилось то же самое, чего на самом деле не было – так этот мир и «объединит» обе трактовки истории, соединит речь Подгорного короля и мнение о нем мага.

Однако Бильбо может ведь думать, что Торин безумен, вне зависимости от того, что будет в реальности. Не говоря о том, что Дубощит может в действительности оказаться поражен драконьим недугом…

В общем, выходит, что вероятность «предательства» (или предательства – без кавычек) со стороны хоббита очень велика: если эльфы и люди подступят к стенам Эребора, Бильбо или поверит в сумасшествие Короля-под-Горой, или просто испугается большого числа врагов, или в дело вмешаются еще какие-то обстоятельства – так последнее время постоянно происходит в этом мире, Аврора это отлично знала!

Говорить об этом Торину вряд ли хорошая затея, ведь тот суров, он очень скор на выводы, сколько раз он уже приписывал девушке дурное! Услышав такое о мистере Бэггинсе, Дубощит может поступить жестоко…

А что еще она может сделать? Если бы было точное знание о том, где находится камень, можно было бы его обнаружить раньше, чем Бильбо – это можно попытаться сделать все равно, в случае личного сражения гномов с драконом, не исключено, что до того хоббит Аркенстон и не успеет найти… Но никакой гарантии, что у Авроры это получится, нет, скорее, опять же основываясь на упрямом сюжете книги, который возвращается вновь и вновь, это все-таки сделает полурослик, как бы не распределились роли.

Если раздобыть камень раньше и отдать его Дубощиту, можно избежать безумия – гном будет гораздо спокойнее, если его реликвия будет при нем. Но девушка не представляла, как это сделать, разве что попытаться отобрать у Бильбо после, однако сил у нее для этого нет, а послушает ли хоббит ее доводы – непонятно.

Попробовать снова действовать через других? Вот только Двалин скор на расправу еще больше, чем Торин, он не простит, посчитает полурослика врагом, Балин не станет угрожать, а посвящать в эту историю кого-то еще Аврора не хотела.

Забыть про Аркенстон и сосредоточиться на кольчуге, тоже надеясь на других? Однако если Балин или Двалин попробуют взять мифриловую кольчугу, Торин может и в них увидеть предателей, ведь никто не станет идти против воли короля. Да и – опять же – одной кольчуги для троих маловато.

Наверное, можно расплавить этот материал и как-то разделить на три брони, но это требует времени, а Аврора не была уверена, что они успеют сделать оружие, которое она хотела: Бифур предполагал, что их «пулемет» есть в Эреборе, поэтому надо только переделать вспых-заряды, сделать для них сосуды в виде стрел, гном говорил, что это может занять не очень много времени, если все материалы будут в горе, но поручиться он не мог, как и никто другой в отряде. Ковать еще и броню будет попросту некогда…

На что ей лучше надеяться, на оружие или на защиту?

И где Гэндальф? Он уверил, что у него есть план в отношении Дол-Гулдура, так не пора ли ему уже появиться?! Аврора была не против, чтобы он прискакал после сражения с драконом, но как было бы хорошо, если бы все же маг пришел до того, как явятся армии – тогда есть надежда, что волшебник или составит иное мнение о разуме Торина, или, если безумие случится, сможет помочь королю.

Дубощит, судя по всему, понял, что не дождется ответа, и уснул, в то время как девушке не спалось, она продолжала изводить себя, в первую очередь, главным вопросом: зачем она вообще взялась за изменение этой истории? Кем она себя возомнила? Она едва научилась владеть мечом (только чтобы как-то защитить себя), при этом она убедилась, что основы книги остаются на своем месте. Да, она знает, что надо менять, но где и откуда ей взять силы, чтобы менять?

Можно ли считать то, что они не попали в плен к эльфам, серьезным исключением? В сказке Трандуил пришел не за старинной ценностью, а просто за золотом, потому, не зная про число гномов, он мог бы никуда не пойти. Но некие камни, принадлежавшие его жене, это куда более сильный стимул. Не настолько сильный, правда, чтобы идти против Смауга, однако против подгорного народа Лесной король может и выступить!

Можно ли сюда же отнести то, что они не встретятся с эсгаротцами? По книге Бард хотел вернуть своему народу то, что украл у них дракон, а бургомистр жаждал золота – все это может сработать и тут, так что армия окажется под стенами Эребора…

Она играет на поле вслепую и не зная правил игры. Что в этом случае можно предсказать и попытаться изменить?!

Сдаваться Аврора не собиралась, раз гадать бесполезно, надо попытаться что-то сделать. Для начала можно поговорить с кем-то из гномов, узнать, насколько возможно перековать мифриловую кольчугу и во что, даст ли некий тонкий слой этого материала, положенный поверх иной брони, большую крепость, например? За позолоченное серебро не берут цену золота, но выглядит такое украшение порой не хуже. Мифрил – непонятный металл, может, его нельзя, как золото, накладывать тонким слоем или это попросту бесполезно. Тогда смысл теряется, пусть Торин дарит кольчугу Бильбо – можно будет быть уверенной, что после Фродо будет защищен.

Если же возможность перековать, и притом быстро, имеется, ею надо пользоваться, а как защитить Хранителя… ну, Аврора придумает это после.

И еще надо поговорить с Дубощитом об Аркенстоне, попробовать понять, что этот камень значит в этом мире – не нужно догадок, девушке надо точно представлять, к чему приведет кража алмаза (это же был алмаз?). Скажем, статус королевской реликвии, такой как скипетр или венец, немедленно ведет к ненависти и войне, какой владыка будет договариваться с тем, кто забрал знаки его положения?!

Конечно, Аврора об этом судила по своей истории, но, насколько она узнала этот мир, основы его все же были рыцарскими, а Торин рос и был воспитан в этих установках, для него обычаи и ценности его народа были как вторая кожа.

Потому так важно разобраться, что есть Аркенстон в этом мире. Как же плохо, что она вспомнила об этом так поздно! Придется наверстывать!

Зато, наметив все это, Аврора наконец смогла уснуть.

Следующие дни у девушки были вновь наполнены делами, она спешила во всем разобраться и научиться как можно большему, хорошо, что отряд опять не спешил, по пути гномы охотились, помогали «провидице» с тренировками и с кхуздулом. А она перешла к тем расспросам, которые себе наметила.

На вопрос о мифриле ей немедленно все разъяснил Балин. Металл отлично плавился и из него можно было сотворить что угодно, в том числе его можно было нанести тонким слоем на иные металлы.

- Конечно, по прочности такой доспех будет уступать тому, который полностью выкован из мифрила, - завершил пожилой гном, - но будет прочнее любых иных. Но почему ты об этом спрашиваешь? Многие годы никто из нас не ковал из мифрила – его можно добыть лишь в Кхазад-Думе, но те шахты более нам не доступны.

- Я знаю, - кивнула Аврора. – Но сколько времени нужно, чтобы расплавить вещь из этого металла и покрыть мифрилом другие доспехи?

- Ну, девочка, это скажет только мастер, когда увидит всю работу, которую ему предстоит сделать. Это может занять от нескольких часов, если все будут делать несколько пар рук и сам объем невелик, до нескольких дней.

Что ж, несколько дней – это плохо, но гномов в отряде много, каждый из них так или иначе знаком с кузнечным делом и может помочь другому, значит, все получится осуществить довольно быстро. Есть смысл делать ставку на бронь, ведь, как она понимала, Торин и парни все равно полезут в ближний бой.

Впрочем, от своей идеи создать подобие огнестрельного оружия Аврора не собиралась отказываться – это точно поможет всем Свободным расам, а чем меньше жертв будет среди них, тем лучше. Вот только его создание под вопросом, раз все в нем зависит от материалов в Одинокой горе, потому все рассуждения о нем девушка отчасти отложила, оставила Двалину и Бифуру возможность проектирования этого «пулемета».

- Значит, в Эреборе сохранилось что-то из мифрила? – тем временем угадал ее задумку Балин.

- Да. И я должна это использовать.

Гном помолчал, обдумывая.

- Что ж, - согласился он, - это действительно может многое изменить. Но почему ты не говоришь об этом напрямую с Торином? Никто из нас не откажется от подобного дара, носить мифриловую броню достойно короля!

- В Эреборе сохранилась только… тонкая рубашка…

- Кольчуга, - помог Балин.

- Да, она очень маленькая, она не подойдет никому из вас, - призналась Аврора. – В книге Торин отдал ее Бильбо. Это… хорошо, правильно, но не сейчас, когда она может помочь защитить их.

- И ты хочешь, чтобы я нашел способ отговорить отдавать кольчугу? – опять прозорливо предположил гном.

- Больше мне ничего не приходит в голову.

- Я постараюсь придумать, как это сделать, - всерьез пообещал Балин. – Уговорить его переделать такую вещь будет куда сложнее, но попробуем.

И только, хотела вскричать Аврора. Она не спала полночи, перебирала варианты, а гном после короткого разговор говорит, что постарается все решить! Может, все на этом и будет завершено?

Но радоваться она совсем не спешила, тем более, что теперь, после того, как вроде бы иные вопросы были переданы другим, девушка заметила…

Торин ее сторонился.

Ровно с того дня, точнее вечера, когда между ними состоялся разговор о возможном будущем, Дубощит не говорил с ней. И сам не брал ее руку ночами, хоть и не отбирал у Авроры…

Ну вот на что он обиделся? Его последние слова тогда были про доверие, она должна была уверить его, что он прав?

---

Дубль. ЗЭ. Глава 66. Попытки изобретений

Трудность – это возможность, как известно. Аврора, конечно, могла бы просто привлечь кого-то из парней в качестве переводчиков, но это ведь может и подождать, для начала надо проверить, насколько она в силах объясниться сама.

Когда на них напали пауки, девушка застыла от ужаса – никакие страшные сны не могли сравниться с реальностью, с тем, что было у нее перед глазами!

Люди по-разному относятся к разным существам, сидя в удобном кресле легко рассуждать о том, что млекопитающие ближе к нам по своему строению, а потому вызывают больше симпатии и умиления у людей, в то время как насекомые и паукообразные наиболее далеки, вот их вид и отвратителен нам на каком-то там внутреннем генетическом уровне. Но неприязнь к таким созданиям, когда они размером с ноготь или даже с ладонь, можно преодолеть, порой людям даже они нравятся…

Но не в том случае, когда перед тобой тварь размером больше тебя – это реальная угроза, и знание того, что они желают тебя именно что сожрать, не добавляет приязни, только еще больше страха и паники.

Наверное, окажись Аврора тогда одна, она быстро погибла бы: сначала в ужасе заорала бы, потом пропустила бы удар жалом кого-то из них – и все, прощай, жизнь! А вот зажатая гномами девушка только сдавленно застонала, захрипела, потеряв голос, пока отряд отражал атаку пауков.

После пришло некое отупение, соединенное с пониманием: убей – или убьют тебя. И путница отключила все чувства, била со всей силой, вкладывая все отвращение, метала ножи, только бы выжить…

Аврора выложилась так, что когда все закончилось, она только могла сидеть на месте, она и смотреть-то не могла на эти туши, ее тошнило от вида пауков и их черной крови, хорошо, что парни сами собрали ножи и вытерли их, девушка не смогла бы к ним приблизиться ни при каких условиях, даже понимая, насколько ей нужно вернуть оружие.

Трудность – это возможность. Будь у нее иной выход, она бы не сражалась с пауками, и, скорее всего, умерла бы. Но все вышло, как вышло – и оказалось, что драться она может (не так хорошо, конечно, как кто-либо из гномов, но защитить себя в состоянии). Тренировки давали многое, но то, что там выполнялось медленно и не всегда с пониманием, в реальном бою было выполнено механически.

Переговоров с королями и принцам она никогда в своей жизни не вела, но необходимость убедить Леголаса в том, чтобы они прошли, заставила Аврору подобрать самые верные слова: трудность вынудила девушку мыслить масштабами всех государств. Кстати, она до последнего была уверена, что их не отпустят, правда, не потому что не верила в благородство принца (напротив, она очень на это рассчитывала, зная о нем из книг), но потому что помнила о все том же странном возвращении истории.

В ее мире хватает профессионалов и просто фантазеров, которые пишут книги или просто любят порассуждать на тему альтернативной истории вроде: а что если бы фашистская Германия все же сначала напала бы на Великобританию, а не на СССР? А что если бы к власти не пришли бы большевики? И так далее. Но не только фантазеры, даже профессионалы не могли учесть всех обстоятельств, в своих рассуждениях они брали основные события, однако были вынуждены делать допущения обо всех других. Когда же историки говорили о подобном всерьез, чаще всего они признавали, что «случайности не случайны», иначе в истории ничего не произошло бы, все в любом случае произошло бы именно так, как произошло, потому что к тем или иным событиям вели не несколько дней и даже не несколько лет, а века действий, войн и интересов, менталитета и еще тысячи важных деталей, из которых складываются люди, нации и страны.

Здесь, в Средиземье, Аврора была вовсе одна, у нее было знание истории этого мира, но оно было очень куцым, оно давало очень примерные представления о менталитете разных рас и об интересах народов судить тоже было сложно.

Взять тех же эльфов, о которых по книгам известно, кажется, больше всего. В эту эпоху Дивный народ более всего настроен уйти за Море, потому вроде бы в Средиземье у них нет никаких интересов. Так не все ли им равно, будут ли тут какие-то земли захвачены орками или заняты людьми? Разумеется, эльфы не пришли на помощь людям в Войне Кольца, те же лориэнцы, несмотря на близость к Рохану, остались в стороне*.

В то же время Леголас и Гимли напрасно сокрушались (ну или будут сокрушаться), что их народы не бьются с врагом, ведь и лесные эльфы, и гномы Эребора и Железных холмов в то время сражались на севере, помогая людям Дейла – все это не попало в основную историю, но было в приложениях. Мотивы гномов понятны: они оставались в этом мире, оставь они людей – и после уже сами вынуждены были бы противостоять Саурону. Мотивы лесных эльфов уже не так ясны, ведь большинство из них все-так ушли за Море.

Ушел ли Трандуил? Если и да, то одним из последних, он, судя по всему, видел (видит?) Средиземье своим домом.

Невольно задумаешься: так ли отличаются отец и сын, насколько у Леголаса иной характер и взгляды или все они сформированы как раз Лесным королем? Да, принц не усидел в Мирквуде, он отправился с Братством, в то время как Трандуил предпочитал оставаться близ своих земель. Однако же это молодой эльф может себе позволить «путешествия», короля его положение обязывает защищать границы страны.

Возможно, Лесной владыка мыслил «мелко», Леголас понимал, насколько широко раскинулась Тьма и насколько необходим союз всех народов, Трандуил ограничился своими соседями, не исключено, что, не напади орки на Дейл, лесные эльфы остались бы в стороне от всех сражений.

И все-таки основы мировоззрения у отца и сына были одни: Мирквуд они воспринимали не как место жительство, но как свою Родину, они связывали свою жизнь и судьбу с этим лесом и старались наладить отношения с соседями. Скорее всего, у Леголаса, в силу его молодости, это было выражено гораздо ярче – и это само собой помогло Авроре, это более, чем ее усилия, подтолкнули Леголаса.

Отряд все же смог избежать этой части путешествия, не попали в плен к Трандуилу. Пока нельзя было сказать, насколько это было важно и существенно, но все-таки девушка считала это неплохим началом, это не то же, что мелкие отклонения.

Вот и теперь у нее новая трудность. Притом, в сравнении с прошлыми, особенно таким, как сражение с пауками, это даже пустяк, языки ведь ее специальность! Бифур, как и все гномы, желает отыскать способы сражения с врагом, он сам будет стремиться понять Аврору. Наконец, всегда можно говорить на вестроне – правда, у нее и на этом языке очень плохо с лексикой об оружии и, тем более, химии, а отвечать Бифур будет на кхуздуле в любом случае, но эту трудность она преодолеет, у нее достаточно для этого предпосылок.

Лагерем встали только к вечеру. К этому часу они опять устали и оголодали, но ушли настолько далеко от эльфийских владений, что можно было точно не опасаться преследования, это было заметно еще и потому, что Дубощит хоть и становился все более сосредоточен на цели, но все реже оглядывался назад.

Попутно, правда, путники не зевали – успели подбить несколько уток, так что ужин был долгожданным и довольно сытным.

Все это придало Авроре сил и после небольшой тренировки с парнями она подсела к Бифуру, поприветствовала гнома на кхуздуле, спросила, может ли он помочь и поговорить с ней, на что тот предсказуемо согласился. Дальше было сложнее, девушке удалось вроде бы неплохо сформулировать вопрос, может ли Бифур придумать оружие, на это тоже получить положительный ответ, но описать что-то на кхуздуле она уже не могла.

Плюнув на изучение языка и решив, что после все это попробует перевести, Аврора перешла на всеобщий. Стало немного легче – девушка смогла обрисовать, что ей нужно оружие, которое будет метать вспых-заряды. Но на этом все и закончилось, потому что путница была не в силах объяснить, как далеко должны лететь снаряды (только напирала, что не меньше чем на расстояние полета стрелы) и вообще зачем это нужно, ведь с орками они и так отлично справляются с помощью мечей и топоров, копий и луков, а здесь, в пути, у Бифура никаких материалов нет, не из чего изобретать.

Эти ответы гнома, несмотря на кхуздул, Аврора отлично поняла. Как поняла она и то, что это оружие пока подгорным народом и не могло рассматриваться всерьез – у них было мало сырья для самих вспых-зарядов, их никто не делал массово, а соответственно и оружие на этой основе никто не собирается изобретать.

Девушка устало вздохнула, кивнула Бифуру, более не в силах продолжать разговор, и отправилась к реке умываться.

Кажется, пока им предстоит скучная часть похода, обдумывала Аврора, снимая линзы. Срок у них вышел, а в запасе была только еще одна пара. До дня Дурина, насколько она понимала, еще больше месяца, до того времени они в Гору не войдут. В итоге путница решила сэкономить, то есть завтра утром обойтись без линз, дальше она пока отправится в очках, заодно будет привыкать в них все делать. Для обсуждения оружия ей идеальное зрение и быстрая реакция точно не нужны.

В лагерь Аврора не успела вернуться, она сделала только несколько шагов от реки, как столкнулась… с Двалином.

- Что ты задумала? – сразу спросил гном.

- Ты про разговор с Бифуром? – угадала девушка. – Мне нужно обезопасить всех. Балин сказал, что у вас есть вспых-заряды. Если сделать так, чтобы ими можно было выстрелить на большое расстояние, это может спасти… их.

- И что тебе ответил Бифур? Он не хочет делать?

- Он не понимает, зачем это нужно, - призналась Аврора. – Я не говорю про Битву, а до того, чтобы сражаться со Смаугом, никто все равно не успеет ничего сделать. Для орков, как мне сказал Бифур, хватит топоров и копий.

- Может и хватит, - буркнул Двалин. – Но я скажу ему, чтобы изобрел оружие… скажу, что оно нужно мне. Ты можешь описать это в деталях?

Девушка ненадолго растерялась, а затем сообразила, что это и вправду лучший выход – если о чем-то попросит опытный воин, ему Бифур не откажет, да и если кого вооружать чем-то вроде огнестрельного оружия, то как раз Двалина, из него ведь можно сделать настоящего Терминатора!

- У нас есть такие луки, тетива расположена не сверху вниз, а слева направо, - все, что приходило в голову Авроре, это арбалет, его она и решила предложить для начала за основу, в конце концов он похож и на лук, и на пистолет. – Эту тетиву натягивают не руками, это делает механизм, поэтому оттянуть можно дальше, сильнее. И он стреляет не обычной стрелой, а короткой и очень толстой, в ней много металла.

Двалин кивнул, задумчиво поглаживая бороду.

- Есть похожее, - внезапно объявил он. – Стрелы у нас не по одной закладывают, а по несколько штук, отправляет их механизм, надо только направлять и ручку крутить, но оружие тяжелое, мы его на повозки ставим, оттуда удобно.

- Тачанка с пулеметом**, - изумленно пробормотала Аврора на своем языке. – А у нас-то в Средневековье о таком не додумались!

- Что? – переспросил гном.

- Потом у нас еще переделали, - перешла на вестрон девушка, - но другое оружие я не смогу описать, там надо все очень точно считать, иначе оно загорится в руках. Но здорово, что у вас есть другой механизм, можно попробовать его переделать. Поэтому я предлагаю вот что. Пусть вместо стрел будут сосуды со вспых-зарядом, пусть не очень большие. Но когда им метаешь, летит далеко, загорится многое. Если… если сделать, как было задумано в книге, заманить орков в ущелье, можно многих уничтожить, даже не вступая с ними в бой, еще там эльфы могут помочь стрелами.

- Хитро, - оценил Двалин. – Сам план после Торину изложи, лучше начни о нем говорить заранее. И Балину, конечно. А об оружии я поговорю. Завтра попробуй нарисовать, как это выглядит, так будет понятнее, пусть Бифур соединит ваше оружие и наше.

Аврора вдохновенно пообещала так и сделать.

Надо же, а гномы и вправду отличные инженеры! С таким мышлением можно придумать очень многое! И, кстати, без каких-то угроз для соседей: это в нашем мире изобретение любого оружия одной страны ведет к страхам других, что на них непременно нападут, здесь разве что орки были на это способны, иные расы легко делили между собой земли, тем более, гномы вообще не претендовали ни на что, кроме гор.

В лагерь она возвращалась в хорошем настроении, стараясь не думать о том, что все-таки гномы могут начать сражение на расстоянии, но после непременно вступят в рукопашную, а от нее девушка так и не придумала защиту.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 65. В обход

Решение принца было неожиданным, более неожиданным, чем то, что он разгадал Торина – в конце беседы Дубощит уже мало таился, но как раз по этой причине он и был уверен, что Леголас отведет их к своему отцу.

- Твоя спутница передала мне предупреждение Митрандира, - пояснил тем временем сын Трандуила. – Если нас всех ждет сражение с орками… А оно нас ждет, я знаю, что они повсюду – иначе не было бы столько пауков в нашем лесу, да и эти прислужники Врага встречаются и на севере, и на юге. А раз так, нам понадобятся все наши силы, и спорить о былом глупо. Но я признателен тебе за слова о тех ценностях. Может быть, однажды мы сможем найти решение этому, владыка Торин.

- Хорошо, я готов вернуться к этому разговору, когда завершится битва, принц Леголас, - кивнул гном и приложил ладонь к сердцу.

Эльф ответил ему тем же, показывая, что тоже говорит от души.

Дубощит не до конца верил этому молодому парню, как всей этой расе, но все же ничуть не лгал: в том старом споре он по-прежнему был на стороне своего народа, он считал правым деда, который не отдал готовое украшение Трандуилу, не заплатившему за работу, однако… молодой принц ни в чем не был виноват, он лишь хотел вернуть память матери, даже был готов заплатить (вряд ли потому что не поддерживал отца, хотя и это было возможно, скорее верил в союз с соседями и искренне желал сражаться против орков). И все это Торин ценил более всего, тем более, что он тоже хотел заполучить в будущем доброго соседа.

Потому, можно сказать, расстались они почти друзьями, Король-под-Горой скомандовал выступать, отряд двинулся дальше, в то время как Леголасу предстояло еще приструнить своих лучников, некоторые из которых не были довольны решением командира. Что ж, если у парня характер его отца (только благородное сердце), то он не позволит спорить с собой и возражать, а подгорному народу стоило убраться подальше отсюда.

Идти по этой части леса все же было легче, свет даже заходящего солнца придавал сил Авроре и хоббиту, гномы же просто желали оказаться вдали от остроухих – вдруг те передумают, их угодья-то еще не закончились.

Бильбо появился среди отряда… когда эльфы скрылись из виду. Просто взял и появился, словно и не исчезал никуда, а на все вопросы только посмеивался и говорил, что плохой бы он был «взломщик», если бы не умел вот так исчезать и появляться, и что секретов раскрывать не станет.

Аврора наверняка знала, но была слишком сосредоточена на своих мыслях, да гномы и сами больше беспокоились, чтобы их не догнали.

Их не преследовали. Ну по крайней мере до ночи так никто и не появился, отряд встал лагерем (на этот раз и дорога снова расширилась, и небольшой ручеек тут был) – вновь никого, все было тихо. И вот уже опять был разложен костерок – с ужином плохо поможет, хотя жидкая каша все равно лучше, чем никакой, - но и погреться можно было. А вслед за этим и разговоры начались веселее: Бофур привычно подтрунивал над Бомбуром, Ори что-то писал (наверное, записывал их приключения в лесу, чтобы не забыть), взялась за записи и Аврора, на этот раз, правда, она сидела не возле Бифура, а рядом с Торином – и теперь уже ему выпала возможность подсказывать девушке слова и их написание.

«Провидица» действительно очень быстро умела учить языки, Дубощит видел это уже своими глазами, видел ее интерес… и был очень рад быть частью этого. Может быть после, когда она все-таки вернется к себе, в свой мир, она будет одна говорить там на их языке – и это тоже будет частью ее сокровищ, ее памятью о них.

- Ты и вправду могла бы быть дочерью нашего народа, - шутливо заметил Торин, когда Авроре удалось произнести слово почти без акцента.

- Ну отряд уже меня такой признал, - хихикнула та.

- Ждешь, когда тебя такой назовет король? – продолжал с улыбкой Дубощит, словно бы опять шутя.

- Узбад, - поправила его девушка серьезно и тем же тоном продолжила: - А что, гномами становятся по твоему указанию? Если так, то придется тебе после возвращения Эребора меня объявить вашей.

- Так я и сделаю, - тоже совершенно серьезно ответил Торин.

А после она сбежала. Ну на словах извинилась и сказала, что ей надо наконец умыться перед сном, но гному показалось, что она поспешила убежать от него, сообразив, что их беседа зашла очень далеко, так и отступать будет некуда, придется соглашаться жить у них и быть настоящей гномкой – вряд ли Аврора к этому готова.

Правда, вернулась она, смыв пыль с лица и рук, и, замешкавшись на миг, прошла опять к Дубощиту, устроилась спать рядом с ним. И гном, как и прежде, перед сном осторожно взял ее ладонь в свою.

Путница еще больше похудела, так от нее к концу похода одни глаза на лице останутся, но при этом дорога закалила ее – «провидица» выглядела крепкой, где-то внутри появился стержень. Точнее, был он и раньше, никак иначе она бы весь этот путь не выдержала, но он был словно необработанная сталь: крепкая и сама по себе отлично подходящая для меча она все равно нуждалась в ковке и закаливании, чтобы стать идеальной. Он не хотел для Авроры такого, но ей это шло…

Она нравилась Торину, ныне он любовался этой угловатой фигуркой, этими чертами лица, заострившимися в походе, и вспоминал, как хороша она в легком платье и с распущенными волосами – жаль, сейчас на них не посмотреть! И тем более не тронуть... Он отличал ее всюду, искал глазами, следил за ее движениями, сочетающими изящество, немного похожее на эльфийское, но и решительность гномов.

Почему она идет с ними? Что именно она хочет предотвратить? До конца ли она честна с ним?

На следующий день Аврора окончательно пришла в себя, страхи отступили, кажется, и… увы, теперь она вновь отстранилась от Торина, хорошо еще, что более всех она отдавала предпочтение Балину – к нему Дубощит точно не чувствовал ревности, пусть слушает легенды гномов хоть весь остальной путь!

Этим вечером девушка опять взялась тренироваться с Фили и Кили, видимо, полностью пришла в себя и была готова к этому. Да и обстановка располагала наконец: пространства тут было больше, вечерний свет, как до того солнце, проникал сюда.

А еще отсюда наконец был виден Эребор – самый краешек, еле-еле, но Торин прекрасно

различал свой дом, он узнал бы его и в полной темноте!

Разумеется, до Одинокой горы еще далеко, не меньше месяца пешком отсюда, а еще надо добавить время на то, чтобы как-то пополнить припасы, у них из еды остались только по паре сухарей на завтрашний день. И все-таки это было совсем рядом, это было то, что позволяло Дубощиту забыть обо всем, что было позади.

Вот только впереди у них дракон, а Торин всем дал понять, что постарается сделать так, чтобы змей никому не навредил. И как этого добиться?

Для начала, разумеется, следует отправить хоббита – он показал, что и вправду может быть отличным разведчиком, вот пусть и проверяет, что да как там у Смауга. Но место для того, чтобы сразить дракона, надо бы выбрать заранее.

Все расспросы Авроры Дубощит отлично понимал: змея можно подбить, вогнать ему копье в брюхо, где уже пробита шкура. Однако, даже зная примерное место, надо еще успеть в него прицелиться – а Смауг может успеть полыхнуть огнем раньше. Нужно подыскать укрытие, откуда можно стрелять и метать и при этом обычных стен будет недостаточно, змей может их всех спалить сверху.

За эти годы местность могла сильно измениться, потому Торин не пытался придумать, где им засесть возле горы – это лучше решить, когда они окажутся близ Эребора. А вот если с тварью придется столкнуться внутри…

Надо попробовать заманить дракона в цеха, там достаточно колонн и пространство большое, будет легко прицелиться.

Хотя лучше бы выгнать Смауга наружу, конечно, чтобы после не пришлось вытаскивать тяжелую тушу, довольно он уже пачкал собой дом гномов, довольно пожег, порушил и поломал внутри всего!

Можно попробовать спрятаться в развалинах Дейла, там может быть достаточно крыш и он расположен близ Эребора, дракон точно будет пролетать над ним, куда бы он ни направился – надо лишь выбрать место так, чтобы был хороший обзор и, если не получится подбить тварь сразу, то сделать это, когда тот будет улетать.

Но пока важнее было пополнить запасы, у них не осталось ничего – тут задумаешься о том, чтобы отправиться в Эсгарот, там можно отдохнуть, нормально поесть и запастись чем-то в дорогу.

Было, конечно, предупреждение Авроры, Дубощит отлично помнил, что бургомистру Озерного города доверять нельзя. Однако проверить самому – не то же, что доверять словам, Торин предпочел бы лично знать, какие чаяния имеет этот человек, насколько он подл и коварен, и что из себя нынче представляет Эсгарот, ведь в этих краях Подгорный король не был много лет.

Стоит ли это все того, чтобы рисковать?

До дня Дурина было еще два месяца – достаточно времени, чтобы не только дойти до горы и выбрать место для атаки, но и настрелять дичи…

Следующим утром подтвердилось то, отчего их едва не схватили эльфы: тропа вывела путников к реке, по другую сторону от которой располагались горы – именно внутри них Трандуил, а вернее его предок, выстроил свои палаты. И гномы едва не вышли прямо к этому дворцу! Здесь бы их точно схватили повторно!

В этом месте дорога кончалась, что было разумно – остроухие прокладывали путь к себе домой, а не к Эребору, однако Торин неплохо представлял себе эти места: если двинуться по этому берегу вдоль реки, то постепенно они выйдут как раз к Озеру, а чтобы добраться до Одинокой горы, надо перебраться на другой берег. Вот только если переходить реку восточнее, ближе к Эсгароту, можно угодить в болота, тянутся они на многие расстояния, а гномы плохо знали, как проходить топи.

- Идем вдоль реки на запад, - определился Дубощит. – Держимся под деревьями, но в лес не уходим, ищем переправу!

---

Дубль. ЗЭ. Глава 64. Властью принца

Будто бы разгадав, какие чувства мучают Дубощита, Аврора все чаще стала держаться близ него. А может, просто все сильнее боялась – все-таки им всем было все тяжелее, что и говорить о девушке! Помимо этого она теперь вечерами осторожно брала ладонь Торина в свою – еще одно подтверждение, что «провидица» искала защиты и поддержки у Подгорного короля.

Было ли в этом жесте что-то еще? Гному хотелось бы в это верить, хотелось порой протянуть руку, тронуть ее волосы, а лучше заколоть их своей заколкой, но он не позволял себе такого, хорошо помня, сколько раз он уже ошибался, поспешив с выводами о привычках и взглядах их спутницы. Поэтому теперь он только принимал ее беспокойство, старался показать ей, что будет рядом, и был рад тому, что она предпочитает быть поближе к нему, а не с кем-то еще из отряда, пусть никаких разговоров с ним Аврора не вела – но к этому дню все в отряде или молчали, или ворчали о том, как им опротивел лес.

И несмотря на все это девушка отлично помнила ту странную историю, продолжая оберегать отряд от мелких неприятностей. А может, и не таких мелких: если бы Бильбо залез на дерево, на него могли напасть пауки, попытайся они помочь – и отбиваться от этих тварей пришлось бы всем в самом неудобном месте, где эти твари прыгали бы им прямо на голову, а дальше, пожалуй, все вернулось бы к тому, о чем она говорила, то есть они попали бы в плен сначала к паукам, затем к эльфам.

В общем, последующая встреча на довольно широкой поляне была удачей, хотя вряд ли так считала их «провидица», которая едва могла идти после того сражения. Можно ли это исправить? Дубощит надеялся, что постепенно это пройдет, подбирал слова, чтобы этим вечером как-то утешить девушку.

Ну и было то, что объяснить не получилось бы: при прикосновении руки Авроры к руке Торина тому становилось сразу легче, меньше хотелось ворчать и к дороге перед собой он становился внимателен.

Конечно, после этой части похода появление тонких лучей света было настоящим счастьем, Дубощит, как и все, облегченно выдохнул, радуясь этому знаку – окончание леса наконец где-то вскоре! Уже через несколько дней они покинут это проклятое место, они увидят пик Одинокой горы, они отдохнут, набьют дичи…

Видимо, все другие думали схоже, потому что полностью потеряли бдительность – и их немедленно окружили остроухие.

Торин отдал Балину обязанность говорить с лидером эльфов, посчитав, что он не сможет оставаться спокоен, чтобы удерживаться в рамках дипломатических фраз. И угадал верно: ему пришлось прикладывать все силы во время этой беседы, чтобы не накинуться с упреками на лучника. Кое-как ему удалось сдержаться и когда речь зашла об Авроре, но любому терпению есть предел!

Не заметь Дубощит подмигивание девушки, он, наверное, набросился бы на сына Трандуила (что и сказать, тот был похож на своего лицемерного папочку, обвиняя гномов в кражах и намерении ограбить их тоже!). Подгорный король едва ли не заскрипел зубами, заставляя себя молчать, а не высказать остроухому, чтобы не смел трогать их вещи, не смел оскорблять их женщин! Глупцом надо быть или слепцом, чтобы считать угрозой себе голодный отряд в полторы дюжины, среди которых слабая женщина?!

Ярость брала верх, но помогло то, что «провидица» ненадолго тронула рукой его руку. И если раньше Торин подозрительно относился к любому решению того, кто не принадлежал к его народу, сейчас он… решил полностью довериться Авроре – та показала себя частью их отряда, она искренне пыталась помочь им и всегда была на их стороне. Хочет говорить с эльфом? Что ж, пусть…

«Провидица» беседовала с Леголасом довольно долго, со своего места Дубощит видел, как принц все больше хмурился, ему точно не нравилось то, что он слышал, но пока он все равно не соглашался с Авророй, кажется.

Она говорила сыну Трандуила о будущем? Или Таркун и вправду просил что-то передать? Наверное, это неважно, если позволит им продолжить путь…

Но поможет ли это? Вот каково гостеприимство Трандуила, оказывается! Леголас почти проговорился: владыка Лихолесья едва ли не прямо велел задерживать кого угодно из гномов, велел кидать их в темницы! Ну, может быть, не всех подряд, ему не нужны пленники из рудокопов, но нет сомнений, что Дубощита тут не пропустят – то ли из-за старых обид, то ли из жадности.

Как это вышло и почему, пытался понять Торин. Лесной король знал о том, что потерял народ гномов, но в своей досаде из-за потери ожерелья не только не желал помогать когда-то тем, кто всего лишился, но ныне взялся преследовать их! Чего он хочет добиться? Стать вроде грабителя, упекая в свои темницы богатых гномов и требуя от них золото и драгоценные камни за освобождение? Или он целенаправленно желает поймать и заточить за решетку сынов Дурина, надеясь так отомстить?

Ну не рассчитывает же он, что ему вернут самоцветы – те под брюхом дракона! Хочет их получить – пусть попытает счастье и сам попытается раздобыть свое ожерелье! Пока никто из его народа не пытается противостоять Смаугу.

А, к балрогу Трандуила и его желания! Но, что гораздо важнее и более занимало Дубощита, так это вопрос: как в дальнейшем жить и вести дела с соседом, который таков? Весь народ лесных эльфов полностью поддерживает своего правителя, все они считают не зазорным отбирать чужое у тех, кто просто идет по их дороге. Нет, они тут не для защиты своих границ, но для грабежа на этой дороге!

Обдумывая все это, Торин готов был уже схватиться с Леголасом, если тот решит их не пропускать. Вот только как это сделать? Проклятущие луки не дают даже двинуться с места, потянешься за мечом – вмиг изрешетят, вокруг не стены, привычные гномам, а проклятущие деревья, которые остроухие знают гораздо лучше.

Конечно, можно бы и рискнуть, попробовать отойти под деревья, переведя драку в сражение на мечах, часть выстрелов на себя возьмет кольчуга, но и раны у них могут оказаться опасными, не отобьются, а Аврора и вовсе без защиты! И хоббит…

А куда делся мистер Бэггинс? Дубощит поискал полурослика глазами, но так нигде и не увидел, ни среди отряда, ни где-нибудь позади эльфов. Опять он становится незаметным, как в битве с пауками! В иное время Торин бы решил, что полурослик сбежал, но после всего похода он убедился, насколько предан им Бильбо.

Выходит, он и вправду неплохой взломщик – тихо и незаметно даже для остроухих куда-то пропал, Гэндальф сделал отличный выбор! К счастью, потому что это значило, что его можно отправить к Смаугу, но сейчас, увы, им это ничем не помогало, потому что Торин не знал, что делать и как, чтобы помочь Бильбо, если у того есть какой-нибудь план, а если нет, то как можно использовать исчезновение хоббита? Он хоть и тихо движется и умеет сражаться, точно не станет всаживать меч в эльфов, подкрадываясь сзади.

К сожалению, вновь приходилось только ждать.

Беседа Авроры и Леголаса наконец была завершена, судя по тому, что принц направился обратно к отряду. И, судя по мрачному виду девушки, эльф вовсе не настроен их отпускать. Впору только вздохнуть: еще одно «пророчество» сбывается.

- Ты возглавляешь этот поход? – напрямую обратился к Дубощиту Леголас. – Не тот гном, но ты, верно?

Девушка сказала парню, кто они, назвала его имя? Не похоже – их «провидица» кусала губы и недовольно поглядывала на остроухого. Торин успел глянуть на Аврору, та чуть качнула головой, подтверждая его выводы: она ничего принцу не говорила. Что ж, к сожалению, тот не глуп, видимо, догадался сам – простые гномы не ходят с древними мечами и не спорят с сыновьями королей.

- Если ты хочешь спросить, почему не я заговорил с тобой, - постарался насмешливо ответить Дубощит, - то это лишь потому, что как твой отец плохо относится к нам, так я вряд ли смог бы хорошо говорить с представителями твоего народа.

- Значит, я прав в своих догадках, - вдруг произнес принц, снова чуть отступая назад и делая приглашающий (очень уважительный!) жест. – Нет, не смотри на свою женщину, на мой прямой вопрос она ответила, что я волен думать, как пожелаю, это не изменит ничего. И если все так… я желал бы теперь поговорить с тобой наедине.

Что ж, можно и поговорить, решил для себя Торин, может быть, он сможет найти выход, только бы не сорваться и не перейти к сражению. Ну пока их хотя бы не бросают в темницу – не все потеряно.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 63. От пауков к эльфам

Что ж, подобного следовало ожидать, наверное – раз все случается, как в той странной книге написано, то и этого им было не избежать. Аврора очень старается, меняет, но все опять возвращается к истории. Неизбежность?

Размышлять об этом Торину было некогда.

- Ifridî bekâr! Du bekâr! – вскричал Подгорный король, едва послышался странный звук – и за пару мгновений до появления врагов.

Они успели встать кругом: гномы хоть и порядком устали от этого места, но оставались воинами, все необходимое они делали, не задумываясь, и к тому моменту, когда жуткое стадо к ним приблизилось, отряд мог им противостоять. Насколько вообще можно противостоять тварям, выше тебя ростом со множеством ног, подобием клыков и жалом.

Подгорному народу было не привыкать видеть самых разных уродов, у любого бойца всегда одна задача – обнаружить слабое место врага и убить его, а если сразу не удается это сделать, то хотя бы остановить и не дать задеть себя.

Со второго они и начали, поначалу уйдя в оборону.

- Жало – самое опасное! – напомнил Дубощит. – Не дайте им дотянуться жалом! Не дайте нависнуть над нами!

Получилось. Первая атака тварей не удалась: они шипели и щелкали, пытались залезть сверху, но не удавалось, деревья тут стояли довольно далеко – это тоже была удача, у атакующих не было возможности спуститься с какой-нибудь ветки.

Аврора, которая стояла позади Торина, поначалу, вероятно, от ужаса, не могла двинуться, только в первый миг при появлении пауков она издала сдавленный хрип. Однако она и не мешала, это тоже было неплохо – гном прекрасно знал, насколько для нее тяжело сражаться, он об этом и предупреждал девушку.

К сожалению, отродья Унголианты были упрямы, натолкнувшись на сопротивление, они ненадолго отступили, поменялись местами, но никакого нового плана не придумали, а просто снова побежали в атаку.

- По глазам и пузу! – скомандовал Дубощит, припомнив их разговор с «провидицей» и сам успев проверить этот способ в прошлую атаку.

Его крик, судя по всему, встряхнул всех, включая Аврору – Торин успел бросить на нее взгляд и отметил, что губы девушки сжались в тонкую нить, пусть все еще и дрожали, как и руки, поднимающие меч.

Резко рубануть по глазам. Когда тварь завизжит и приподнимется – ударить в живот. И быстро вырвать оружие.

Иногда в ход шли стрелы Кили и ножи Фили, но не часто – парни попросту не успевали, их помощь была нужнее в ближнем бою, поэтому на расстоянии они поражали тварей, если было время.

Рубануть. Вонзить. Вытащить.

Гномы делали это отточено и быстро, Аврора включилась в это действие, пусть и не очень уверенно (пару раз она замешкалась, вытаскивая меч, но Дубощит успевал ее подстраховать и сам отбить атаку). Еще после нескольких тварей девушка стала жестче, соображала быстрее: если пауки шли один за другим, она не вонзала меч, а метала в пузо нож.

Странная помощь пришла непонятно откуда: то здесь, то там пауков поражал кто-то позади. Били стрелами? Вроде бы их не было видно, но раны твари получали исправно, порой даже смертельные.

Обдумывать все это было некогда, Торину почудилось, что куда-то делся Бильбо, однако в бою за всем уследить бывает непросто, возможно, Король-под-Горой всего лишь не замечал чего-то. Только бы за всем этим не стояли остроухие! Встреча сейчас с ними была бы по-настоящему трагичной!

Рубануть. Вонзить. Вытащить.

Рубануть. Вонзить. Вытащить.

Иногда еще откинуть тушу, которая валится прямо на тебя.

Наконец схватка была завершена: большинство тварей валялись мертвыми, несколько пауков, сообразив, что добыча им не достанется, отступили и торопливо сбежали с поляны. Их не преследовали – зачем, ни шкуру не содрать, ни мяса не получить, а пауки теперь были в меньшинстве, уже не опасны.

Торин оглядел поляну и отряд.

Все путники живы, никто не ранен – лучший исход! Темные твари валяются всюду, кое-кто еще дергает лапой, но это ненадолго, поскольку гномы уже взялись добивать врагов – этих щадить никак нельзя, иначе после нападут со спины.

Мистер Бэггинс тоже обнаружился, стоял в стороне со своим мечом-ножом и пытался отдышаться, значит, Дубощит просто не заметил хоббита в сражении.

А вот Аврора выглядела паршиво, девушка села на землю, сплюнула – скорее всего, ее тошнит от всего происходящего. Что ж, хорошо, что последние дни они питаются впроголодь, путницу не вырвет, нечем. Плохо, что у них закончилась и медовуха, и иные напитки, от пары глотков воды легче не станет.

- Можно немного пожевать табак, - предложил Торин, осторожно обнимая «провидицу» за плечи. – Иногда помогает.

Во всяком случае резкий вкус и запах заставляют отвлечься от неприятных картин, это Дубощит отлично знал. И это было пока единственное, что у них еще было в запасе, а гном надеялся хоть как-то помочь.

- Н-нет, - помедлив, все-таки отказалась Аврора.

Она порылась в своей сумке, достала какой-то сосуд, кажется, из эльфийских, но гном не сердился – если запах их притираний и благовоний помогает, пусть пользуется, хоть на что-то магия остроухих годится.

Подгорный король вновь огляделся, проверяя, кто чем занят. Племянники собрали все стрелы и ножи, вытирали их о траву, Двалин, Нори и Глоин разошлись по поляне и следили, чтобы на них никто не напал, остальные тоже протирали оружие от черной паучьей крови, насколько тут это было возможно.

Торин позволил всему отряду небольшой отдых после сражения, правда, долгий привал был невозможен – и не только потому что пауки могли вернуться, это маловероятно, но у путников осталось очень мало припасов, если останавливаться на привал, последнее будет съедено и выпито, а после этого они далеко не уйдут, потеряют дорогу и вновь попадут в плен к этим тварям.

На короткое время Дубощит успел испугаться: после сражения с пауками он позабыл, в какую сторону они шли. Но эльфийская тропа все-таки отыскалась, и по тому, с какой стороны было больше паутины, было легко угадать, откуда они пришли, а куда идти.

- Выступаем! – вновь, как до появления тварей, велел Король-под-Горой. – Идем, как прежде, следим за дорогой и паутиной.

И… это оказалось самым верным – уже на следующий день впереди посветлело, тропа снова стала «твердой», не пытаясь никуда «спрятаться» от тех, кто по ней ступал, деревья словно бы выпрямлялись, между ними было все меньше паутины, так что кое-какие стволы даже можно было определить (в основном, вроде бы, это были буки), зато вместо сетей через деревья начали проникать солнечные лучи, которым на этот раз обрадовались не только Аврора и Бильбо, но и гномы.

- Мы скоро выйдем, - проговорил Дубощит этим вечером, мягко улыбаясь. – Спасибо, что провела!

- Здорово, что я не Сусанин, - пошутила в ответ девушка.

Но объяснить шутку не успела: с деревьев по разные стороны от их лагеря спрыгнули, беря их в кольцо, эльфы.

Балрог! Кажется, просветление было перед их цитаделью!

---

Дубль. ЗЭ. Глава 62. Избегая опасностей

Торин не мог бы назвать места хуже, тем более, что ему хоть и не часто, но доводилось бывать в этом лесу – здесь в прошлом было не столь отвратительно, как ныне. Гномы были равнодушны к солнечному свету (с любым светом было удобнее в залах горы и в шахтах, но от его отсутствия подгорный народ не страдал), им был не так необходим воздух, хватало того, что проникал внутрь. Но всего этого в любых гномьих палатах было более, чем здесь, даже на эльфийской тропе.

Все чаще один за другим кто-нибудь в отряде – и притом не Аврора и не хоббит – жаловался на духоту и невозможность дышать, вода во флягах все убывала, а здесь, после появления паутины, уже и ручейка не встречалось, провизия в мешках тоже убывала, Король-под-Горой начал опасаться, что неверно рассчитал запасы, которые тут им тем более будет негде пополнить…

После появления паутины прошло еще дня три, по подсчетам Дубощита (а он, как и все, считал очень примерно, определять тут сутки было тяжелее, чем в горе), когда они вышли к черной реке, о которой кто только ему не рассказывал.

Вот только истории разнились: Гэндальф говорил, чтобы они искали мост через эту реку, Аврора же упоминала, что тут будет лодка, впрочем, девушка всегда оговаривалась, что детали могут отличаться, в этом они убедились на опыте… Да это и неважно, была бы хоть какая-то переправа. Поэтому Торин, не вдаваясь в эти детали, просто велел искать любой способ перебраться на другой берег.

Гномы некоторое время пытались отдышаться – река хоть и была зачарованной, но дорога тут расширилась, по берегам паутины было мало, поэтому и свет хоть какой-то, да попадал сюда, и дышать стало капельку легче. Девушка вовсе опустилась на землю и терла виски, видимо, у нее болела голова.

Довольно скоро придя в себя, гномы принялись оглядываться, и мост отыскался почти немедленно. Вот только он был наполовину разрушен.

Подгорный король глянул на Аврору, размышляя о том, права ли она, следует ли им теперь искать лодку, но решил не беспокоить путницу – она постепенно начинала глубоко дышать и выглядела чуть-чуть лучше, чем до этого, но вряд ли способна что-то анализировать, да и не может она знать больше ничего: если лодка есть, ее надо обнаружить отряду, Аврора все, что знала, уже сказала.

- Попробуем переплыть? – зачем-то предложил Бофур.

- Ты не слышал, что сказал Гэндальф? – раздраженно ответил ему Дубощит, сердясь на себя, что ничем не может помочь девушке. – Темная магия сковала этот лес. Воды ручья тоже зачарованы.

- Какой-то он не очаровательный, - привычно отшутился балагур.

- Ищите лодку! – приказал Торин. – Кто-нибудь видит тут или на том берегу? На самой реке?!

Ответом ему было молчание.

- Нужно придумать как переправиться, - рассерженно буркнул Король-под-Горой, от усталости становясь еще злее: одна обещанная переправа была разрушена, а второй попросту не существовало.

- Ветви вроде бы прочные, - вдруг объявил Кили.

Оказывается, младший племянник осматривал деревья на берегу, одно из них удачно склонилось над рекой и, кажется, действительно было довольно прочным – неплохая замена мосту, правда, это все-таки было дерево, которому гномы не доверяли, кроме того, при них было оружие и иные довольно тяжелые вещи, как бы со всем этим и не рухнуть в черные воды… кстати, очень странные, тягучие, словно и не плывущие вовсе, но Торин не был магом и не собирался выяснять, что с этой водой, ему достаточно было знать, что все это может закончиться плохо для них. А значит, только и остается, что переходить реку по бревну, хорошо, что оно тянется почти полностью до того берега.

- Кили! – остановил Дубощит племянника, который в этот момент уже почти залез на дерево. – Пустим легких вперед!

С этими словами он взглянул на хоббита. Может быть, тот был не самым легким, Аврора наверняка была легче, но точно не настолько опытна в лазании по деревьям (ну и Торин не желал так рисковать девушкой), да и полурослик лучше проверит, насколько по бревну может идти воин, а не путница-пушинка.

Бильбо понял, чего от него хотят, послушно полез вперед. И поначалу вроде был неплохо справлялся.

- Все нормально, - громко оповещал он каждый свой шаг, но, поскольку гномы и так внимательно следили за ним, следовало предположить, что он это делает скорее для самого себя. – Не вижу никаких проблем…

Болтливость ли его подвела или это было случайным совпадением, но в этот миг ветка, за которую он попытался ухватиться, сломалась – но хоббит удержался, закачался, схватился за что-то еще и устоял. Что ж, неплохо, никто и испугаться за мистера Бэггинса не успел, зато стало ясно, что при переходе надо быть внимательнее, тем более, что гномы были хоть и гораздо ловчее, как воины, но гораздо более тяжелыми и менее поворотливыми.

- О, вот одна, - не мог успокоиться и не пояснять свои действия Бильбо, но звучало это очень странно. – Нет, нет, все в порядке... Что-то здесь не так… Совсем не так. Оставайтесь там!

Вообще-то гномы уже собирались лезть следом, однако это восклицание и Аврора, которая буквально вцепилась в рукав Торина, всех замедлили.

- Я не думаю, что это опасно, - попробовал было успокоить девушку Дубощит. – Кое-где, возможно, придется держаться на руках… Но, думаю, что тебе мы поможем, не беспокойся, пойдешь…

- Река зачарована, - напомнила Аврора.

- Да, конечно, но…

- Река может заставить уснуть, - уже более конкретно пояснила путница. – Видимо, это случается, если смотреть на ее воду, Бильбо делал как раз это. Нельзя смотреть на реку, особенно Бомбуру.

- Хорошо, - определился наконец Торин и перешел к распоряжениям. – Следующим иду я, за мной Фили, Кили и Аврора – вещи оставьте, вы помогаете девушке.

Последняя на миг приоткрыла было рот, но тут же и закрыла его, кажется, не сумела найти аргументов против (Махал! Да почему же ей так и хочется с ним последнее время спорить?! Раньше она не пыталась это делать!). Хорошо, что в последний момент удержалась, лидер отряда был готов уже встряхнуть ее и призвать к порядку.

- Затем идет Бомбур, - продолжил Дубощит, - тоже без вещей. Бофур, Нори, идете только когда Бомбур окажется на том берегу, прихватите часть того, что останется из сумок. Дори, Ори, Глоин, вы тоже, разделите, чтобы было поровну. Ну и Оин, Двалин и Балин замыкают, будьте тут осторожны! И все запомните хорошенько: в реку не смотреть! Сосредоточиться только на ветках и том берегу!

Все присутствующие покивали, показывая, что поняли приказ, и переправа началась. Торин прихватил лук Кили, посчитав, что это будет не лишним на той стороне, где пока никого из них не было, только Бильбо – плохой помощник в сражении, а Аврора, помнится, говорила, что пауки появятся где-то там.

Река и вправду что-то творила непонятное…

Дубощит глянул вниз только на мгновение, но убедился, что причина как раз та, что и назвала девушка – перед глазами все немедленно начало расплываться, он в любой миг мог потерять ориентацию и свалиться. К счастью, короткого взгляда было недостаточно, чтобы свалить с ног крепкого гнома, Торин чуть тряхнул головой и отправился дальше.

Фили и Кили с Авророй двинулись сразу, как только Подгорный король добрался до другого берега – это он обнаружил, на миг обернувшись. Хотел еще раз прикрикнуть, чтобы были осторожны… и промолчал: иначе он будет вести себя, как Бильбо, а парни все отлично знают и сами, как и их «провидица», при всем ее упрямстве, потому лучше просто им не мешать, не отвлекать, позволив сделать все идеально.

Так и было, пусть все это время Дубощиту и приходилось хмуро следить за каждым шагом троицы. На самом сложном отрезке пути племянники подстраховали спутницу, в итоге очень скоро они тоже были на другом берегу.

- Олень, - вдруг пробормотала Аврора.

- Что? – не понял Торин, который никаких животных рядом не видел. – Какой олень? Тут никого ведь…

- Если появится – не стрелять.

Дубощит помедлил, не понимая смысла: если появится хоть какая-то дичь, ее было бы неплохо подбить, они давно не ели нормального мяса. Впрочем, тут же подумалось ему, огонь последние вечера они тоже не могли нормально развести, мешали все те же мотыльки и странные (паучьи?) глаза, а без костра им мясо не приготовить, так что Торин передал лук обратно Кили, в возможных сражениях с противником сам больше надеясь на меч. Но и племяннику велел не пытаться стрелять в оленей или иную дичь.

Бомбур справился не очень хорошо, перебирался долго и в последний момент едва не свалился в реку, спасло все то же предупреждение Авроры – девушка снова напомнила, что толстяк очень рискует, потому в конце его подхватил Фили, почти у самой воды вытащил Бомбура за собой, тот даже не успел коснуться реки.

- Ты в порядке? – уточнил у племянника Торин.

- Руку потянул от этой тяжести, - фыркнул тот, поводя плечом.

Бомбур в ответ тихо поворчал, что зато он любим женщинами, но отошел в сторону, чтобы не мешать тем, кто уже переходил реку.

Дальше дело пошло быстрее, члены отряда один за другим оказывались на этом берегу, они помнили предупреждение и все делали, как было сказано. Но вот когда последним на дерево взобрался Двалин, со стороны леса хрустнула ветвь…

Олень! На этот раз – как и было обещано.

- Осторожно! – все-таки дернулась Аврора.

Гномы уже поняли, в чем опасность, потому Торин и Фили лично страховали Двалина, но это не понадобилось: животное заставило того пригнуться и ненадолго покачнуться, но все же равновесие он не потерял – бывалого воина такими пустяками было не сбить с ног, он еще через пару широких уверенных шагов был на крепкой земле.

- Не знаю, что это изменит, - пробормотала девушка, заметно расслабляясь, - но хоть не придется нести через весь лес Бомбура.

Дубощит хмыкнул, оценивая: и вправду, тащить на себе толстяка было бы чересчур, отряд и без того был немало измотан духотой, а девушка и хоббит еще и темнотой, им было непривычно ориентироваться без солнца.

- Выступаем! – скомандовал Подгорный король.

Сам он двинулся первым, показывая дорогу… И немедленно обнаружил новую проблему: проклятущая тропа начала исчезать!

Торин не сразу поверил в такое, он сделал пару шагов от реки – и не увидел пути дальше. Через мгновение, однако, дорога появилась, Дубощит двинулся дальше, отряд прошел порядка полумили… и снова затормозил, не видя тропы*.

- Проклятые остроухие! – выругался гном.

Он постоял какое-то время, оценивая новое препятствие – когда члены отряда так устали, играть в прятки с тропой будет затруднительно.

Короткой проверки было довольно, чтобы понять: дорога не меняется позади них и пока не движется, если никто не идет вперед. А еще есть небольшая подсказка в виде паутины – она так и не залезала на зачарованную тропу, хоть кое-где и свисала по сторонам от дороги, но все же пока не давала сбиться путешественникам.

- Дорога иногда пропадает, - объявил Торин, находя единственное решение. – Будем постоянно меняться, каждые четверть часа. Идем медленно, без спешки, глава отряда следит за тропой, глаз с нее не сводит, тот, кто за ним, следит за паутиной – наше счастье, что она обрамляет дорогу, но все равно нельзя упустить, особенно внимательными надо быть там, где ход расширяется. Вперед!

---

Дубль. ЗЭ. Глава 61. Намек на план

Страхи никуда не пропадали, желание отрешиться от них подстегнуло Аврору, заставило вновь перебирать и раскладывать по полочкам все, что может случиться — так, по крайней мере, ей было легче отвлечься от всех этих взоров и мыслей о том, кто за ними «стоит», не видеть эти плотоядные глаза в темноте.

Итак, впереди у них черная река, которую они постараются успешно преодолеть. Помня об этом, пожалуй, будет не очень тяжело убедить Торина устроить иную переправу и сделать так, чтобы Бомбур не свалился в воду и не уснул.

Не то чтобы это было как-то нужно для похода, вроде этот сон ни на что толком не повлиял — но это прямо, а косвенно он добавил усталости путникам, которым пришлось тащить на себе толстого гнома, и тут уж даже экономия на продуктах не берется в расчет, ведь они еще больше оголодали сами, наверняка съели то, чего не съел Бомбур. Тут и к паукам попадешь, и к эльфам сам побежишь!

В общем, Аврора была настроена этот кусок истории постараться изменить, кажется, больших усилий в этом случае не потребуется.

Еще эти проклятущие пауки — это куда сложнее, особенно потому что сама путница до безумия боялась даже картинок с такими чудовищами, а если потерять голову при виде них, то кому-то помогать станет невозможно. Конечно, девушка рассчитывала, что сможет удержать отряд на тропе, в том числе благодаря тому, что гномам не придется никого тащить через этот лес, а также напоминаниями о том, что им нельзя потерять дорогу.

План, безусловно, очень прост и наивен, но тут ничего иного придумать не получается, надо только не терять голову, тогда она будет в силах обойти эту опасность, они благополучно минуют пауков.

Если нет… ну очень хотелось бы верить в то, что они смогут дать отпор этим тварям, все же они знают, откуда и какой враг появится. То есть, потеряв дорогу, надо, в первую очередь, держаться вместе, это — их второй залог успеха, так они смогут противостоять кому угодно (она сама видела, насколько сильны гномы вместе). В худшем случае они так хотя бы не потеряют Торина.

А возможно, в этом случае они смогут вовсе избежать плена у эльфов, впрочем, его Аврора в своих выкладках боялась меньше всего, ведь Бильбо все-таки раздобыл Кольцо, потому сбежать им не составит труда (она даже готова будет подсказать план, чтобы все это ускорить, если мистер Бэггинс будет долго искать отряд).

Как ни крути, Трандуил, судя по описаниям книги и рассказам гномов, не очень приятный тип, однако он не паук и не орк, им грозит не самое почетное пленение, но их никто не будет мучить, пытаться убить и прочее.

Итак, огромное внимание и необходимость держаться друг рядом с другом — тогда они могут пройти Лихолесье без особых проблем.

Нет, несомненно, эту часть пути «прорицательница» не считала простой, тем более теперь, когда сама ощутила это место всей кожей, нет, отнюдь, ничто легко не дается, а неясностей и жути тут было, может, больше, чем на всех иных этапах похода (а если принять во внимание то, как Аврора боялась даже представлять себе пауков, то точно больше всего, орки-то поприятнее будут!). Но в этой части пути было хотя бы все понятно, было ясно, что в ее силах и как можно действовать, куда больше ее заботило то, что будет после — там были сплошные вопросы.

Если им придется побывать у эльфов, то после побега им не избежать прибытия в Эсгарот, и не только потому что туда поплывут бочки, это будет необходимо им в тех условиях, ведь отряд лишится всего, от оружия до припасов.

Это не очень плохо, конечно, само по себе это еще не делает людей врагами гномов, но тогда, наверное, следует сразу попытаться заручиться поддержкой и пониманием Барда, надо уговорить его занять какую-то позицию, чтобы немедленно сразить Смауга, а может, попробовать как-то уговорить Лучника отправиться с ними — это точно минимизирует все потери. А где и как его искать? Как его склонить на свою сторону? Он наверняка не захочет гибели своих сородичей, но станет ли он слушать неизвестную девицу, для него она — даже не предсказательница, а Гэндальфа тут нет…

В то же время, если привлекать ко всему этому Барда, тот (вполне справедливо) после будет настаивать на том, чтобы ему и людям выделили часть сокровищ, как победителю дракона, возможно, они даже сразу о чем-то подобном договорятся — тоже вполне справедливо, надо сказать. То есть вероятность вернуться к конфликту канона возрастает, и неважно, будет ли безумен Дубощит или нет, но его гордость не позволит отдать что-то под давлением, иными словами: если они лично договорятся о чем-то с Лучником, а после явится армия людей, все будет даже хуже, чем в книге, потому что в ней никаких личных договоренностей не было, здесь же получится, что Король-под-Горой нарушает свое слово.

Можно ли полагать, что армия людей не придет? Это маловероятно, все же жадность бургомистра наверняка не выдумка…

Получается, что все-таки будет лучше не привлекать ко всему Барда, но, одновременно, возвращаться к истории из книги совсем не хотелось: столько усилий — и чтобы все вот так обнулилось?!

А какие есть другие варианты?

Если они пройдут Лихолесье без препятствий, то выйдут севернее Озерного города, сохранят припасы и оружие, а значит, идти в Эсгарот попросту не будет смысла (ну только для отдыха, но гномы не жалуют человеческие селения), кажется, Торин так и планирует. Вроде бы это более предпочтительный вариант, это то, чего она старалась бы добиться, надеясь пройти лес без лишних «потерь».

Вот только что тогда делать с драконом?

Дубощит, а до того Фили, дал понять, что в реальности пробить шкуру Смауга непросто, сложнее, чем это было в книге (наверное, это было логично, иначе его мог бы сразить любой лучник, эльфы бы точно так не боялись бы драконов). Здесь нужна была особая стрела, хорошо еще, что не волшебная!

Нехорошо красть чужую славу, но с Бардом Аврора не была знакома, беспокоиться за то, что он не станет королем у своего народа, не собиралась — может, еще и станет, когда они поймут, что из себя представляет бургомистр.

По всему выходит, справляться со Смаугом им надо самим…

Бильбо шел с ними, по канону он разбудил дракона и заставил его вылететь — неплохой план и для этого случая: им придется довольно долго ждать дня Дурина и искать дверь, можно попутно подыскать и место, где лучше залечь воинам с копьями, стрелами и ножами, тем более последних Торин выковал немало, пока они были в гостях у Беорна. Хотя бы что-то из этого может сработать, хоть один снаряд да достигнет цели, а гномы достаточно метки, чтобы не промахнуться, копье же будет вовсе не хуже особой стрелы.

Да, наверное, эту часть похода тоже можно считать если не пройденной, то хотя бы продуманной. Если получится удачно пробраться через Лихолесье, то после они вполне могут разобраться с драконом. Этот игровой «квест» в голове прописан, надо только все это успешно реализовать.

Остается самое сложное — спасение короля и принцев. То, из-за чего она поменяла все планы, но что никак не может придумать, как исполнить, все, что ранее было сделано, было очень сомнительно…

Пока у нее выходит, что отряд явится к Эребору, в худшем случае, как это было и в книге, в лучшем — с незначительными отклонениями, полезными для них, но не очень существенными для истории этого мира. После под стены Одинокой горы явятся армии эльфов и людей, требуя части золота (справедливо или нет, неважно, будет ли при этом Торин безумен или нет — тоже). Конечно, когда появятся еще и орки-гоблины-варги Некроманта, все светлые расы будут вынуждены объединиться, но шансы что-то изменить значительно упадут, она может часами тренироваться, однако не станет хорошим воином, Дубощит и его отряд годами учился, что в сравнении с этим ее дни?

И как строить какие-то планы, на что опираться, если она попросту не знает, куда свернет история?

Что ж, рассуждала Аврора, будем думать о хорошем, то есть предположим, что они пройдут этот «квест» наилучшим образом, потому что о наихудшем она и так все знает, все упирается в сражение, куда ей не сунуться.

Если они не попадут в плен к эльфам, значит ли это, что после Трандуил не придет со своей армией? Он проследовал к Горе, потому что знал, что гномов мало и хотел получить часть сокровищ или он в любом случае намерен требовать себе золота, полагая, что у него есть на это право?

Если гномы не заглянут в Эсгарот, исключает ли это участие людей в конфликте? Бард и потомки дейлцев наверняка надеются вернуть что-то из украденного драконом, но, помнится, к Эребору они пришли не только с этими требованиями…

Копая глубже, следовало признать: все закрутилось из-за принесенной вести о гибели Смауга, которую разнесли птицы. И вряд ли дело только в далеком прошлом и в том, что дракона сразил Лучник, наверняка, даже если Озерный город не пострадает, это не убережет от жадности бургомистра. Сокровища всегда манят всех, тем более — людей, каждый пожелает наложить на них лапу.

А раз Трандуил не просто жаден, но, как тут говорят, желает вернуть что-то свое, какие-то камни, ранее отданные гномам и не возвращенные ими, то он также не отступит, он явится, неважно, будет ли отряд до того у него в плену или нет.

Разве что всех их может останавливать незнание того, сколько гномов в отряде, они могут считать, что Эребор отвоевала армия…

В этот момент Аврора даже невольно вздрогнула.

Одна вроде бы не очень важная деталь — по книге каждая из сторон представляла отряд Торина Дубощита. Трандуил захватил гномов, после те сами явились в Эсгарот, а потому и владыка эльфов, и правитель людей знали, сколь мало сторонников у Подгорного короля. Они явились под стены Одинокой горы, хорошо представляя слабость противника, а потому они были уверены, что могут требовать чего угодно, но легко получат свое — чего им опасаться, дюжины гномов?!

Если отряд не будет пленен лесными эльфами и не появится в Озерном городе, никто не будет знать, заняли ли Эребор дюжина гномов или целая армия. Насколько каждый из владык готов идти против, возможно, опаснейшего соперника, способного с легкостью прикончить дракона? Такая ведь будет молва об отряде?

Страх захватывал Аврору, мешая думать…

Она что, сделала не лучше, а хуже? Ну то есть пока, конечно, еще ничего не сделала, но решила сделать, когда определилась, что ей надо осуществить все для того, чтобы избежать событий из книги. К чему именно приведет их «успешное» прохождение этой части путешествия? Таким ли успешным оно будет?

Что будет, если возле Одинокой горы не появятся ни люди, ни эльфы? Торину придется самому держать осаду орков?! Он и его отряд в полторы дюжины воинов?! А если и подоспеет армия Даина, изменит ли это многое?

Вроде бы удерживать осаду в крепости проще, чем ее брать, но девушка тактиком не была, так что это было умозрительное заключение, основанное еще на том, что гора — лучше крепости, у нее лишь одни врата. Не зря крепости предпочитали брать осадой, а не штурмом, в книге вот люди и эльфы тоже собирались попросту сидеть под стенами, дожидаясь, когда голод и жажда сделают свое дело…

В конце концов, возможно, когда орки приблизятся, «союзники» тоже выступят в поход, они ведь должны понимать, что армия Некроманта может не заинтересоваться горой, а двинутся дальше, к тем, кого будут считать более легкой добычей, раз уж она не сидит за столь неприступными стенами.

Есть еще один козырь, напомнила себе Аврора, немного успокаиваясь, она вовсе не все испортила своим желанием что-то изменить.

Есть Гэндальф.

Хитромудрый направился в Дол-Гулдур, но, если девушка верно сообразила, он понимает, что делает, знает об опасности, а следовательно, принял меры. Непонятно,

зачем он все равно решил туда сунуться, однако ему виднее.

Что именно он задумал? Ожидает ли он подмоги, например, со стороны эльфов? Знают ли об этом лорд Элронд или леди Галадриэль? Почему никто из них не отправился сразу — не ясно, но больше вроде бы и не на кого рассчитывать. Ну разве что на Радагаста, но его помощь вообще сомнительна, он же может просто забыть день, когда его где-то ждут. Нет, если у кого и есть шанс сразиться с Сауроном, так это у владык…

Итак, если Гэндальф будет достаточно предусмотрителен (а он уверял, что все обдумал), то приведет в крепость пару армий и там же сокрушит Некроманта. Как в этом случае поступит армия орков и гоблинов?

В книге Саурон себя так и не объявил, не считая темных туч, что сопровождали его войска — но, может, это вовсе совпадение? Может, у него просто не хватало тогда еще сил? Вроде бы из иных материалов Толкина следовало, что Некромант как раз получил хорошего пинка от магов, его армия осталась без поддержки…

Или это Аврора уже сама себе придумала? Когда у тебя так мало кислорода, когда на тебя смотрят глаза в темноте, когда в голове надо держать, сколько воды остается в ее фляге и не можешь отделаться от страха голода, вспоминать что-то из книги становится все тяжелее, не исключено, что она часть этого додумала сама, предположив какие-то действия магов, или нафантазировала когда-то давно, размышляя о том, что могло происходить там, о чем в истории не было сказано ни слова.

Мысли путались, девушка засыпала, но пыталась соединить все это воедино и отыскать какую-то подсказку, в этом состоянии — на грани яви и сна — казалось, она может и вправду что-то «провидеть», найти решение.

Если Некромант будет повержен не так, как это было в каноне, то это может многое изменить, вплоть до того, что орки вовсе не появятся. Но если и это — следование книге, пусть с небольшими отклонениями, если армия Тьмы все равно соберется, то от врагов никуда не деться…

Нужна объединенная армия Свободных народов, не просто так их Профессор сводил вместе (правда, кто мог знать тогда, что это не сказка?).

Какой план предложить взамен, если все менять? Закрыться в Эреборе? Это подойдет гномам (и у них вовсе не будет иного выхода, если не придут другие народы), может быть, на это согласятся люди, но вряд ли эльфы…

Совсем катастрофой будет, если не будет эльфов и людей. Но об этом было страшно думать, нет уж, лучше допускать, что будут, хотя бы потому что они понимают, насколько орки угрожают им всем. Ну или, пусть себе, ради их жадности — ведь Лесной король все равно желает получить свои драгоценности, Бард мечтает возродить Дейл (ну должен об этом мечтать), а бургомистр готов ограбить кого угодно.

Наконец, что если всех соберет Гэндальф? А он сможет собрать? Возможно, Трандуил прислушается к его словам, все же эльф может питать почтение к словам мага, но можно ли того же ждать от жадного бургомистра?

Аврора глубоко вздохнула и решила установить для себя как правило — другие народы придут. Из-за жадности, из-за справедливости или побуждаемые магом, но придут. У них могут быть разные мотивы, потому упреки Дубощита в безумии все равно возможны, но все они смогут противостоять силам Некроманта. На этом и стоит остановиться, не мучая себя мыслями, что она что-то может испортить.

Куда более важный вопрос: а будет ли Торин сидеть за стенами горы, если орки находятся снаружи? Когда Аврора читала книгу, она не задумывалась особенно над этим, это же была детская история, а вот теперь вопрос всплывал сам собой.

Зачем воины выступили за стены, которые были самым лучшим укрытием? Это же лучше любого древнего замка, это готовая цитадель, в которой можно отражать атаки годами. В истории было достаточно времени, чтобы хоть все армии ввести в эту «крепость» — и пусть орки сколько угодно ломают зубы об эти стены, пока их сверху поливают стрелами, всякими опасными смесями и прочим.

Можно было бы предположить, что армия Некроманта направится к Эсгароту, но туда путь неблизкий, к тому же можно было ударить им в спину, а затем отступить опять под охрану стен. Устроить после ловушку, заманив в упомянутую в книге расщелину…

Там же столько умных воинов было, опытных тактиков! Почему был придуман столь дурацкий план?!

К сожалению, здесь, на месте, Аврора могла уверенно сказать самой себе — у Дубощита был не тот характер, чтобы сидеть в осаде, пусть даже это было самым разумным в их ситуации. Гномы вообще были отличными воинами, как убедилась девушка, они умели сражаться отрядом и поодиночке, но их натура, судя по всему, требовала от них деятельного сражения, а не вялого отражения нападок врага.

Как изменить отношение гномов к бою? Или что предложить еще, чтобы и не избегать сражения, и оставаться в безопасности?

И как — читай, кому — все это предлагать? Пусть она сумеет придумать какой-то план, кто ее будет слушать? Она еле-еле научилась обращаться с оружием, куда ей предлагать тактику для боя?! Кое-что можно попробовать обсудить с Балином и Двалином, но только никому из них не быть, если она верно помнила, на совете, когда правители и волшебник обсуждали, как сражаться с Темной армией. Ее саму на все эти совещания тоже не пустят, Торин просто сам все решит и выступит из Эребора…

Сон наконец сморил Аврору, заставил явь полностью отступить, захватил собой. Где-то глубоко в сознании билось что-то о безопасности, о волшебстве, о правилах этого мира, но ухватить какую-либо ниточку она не могла, все это превращалось в тягучий сон без точных картинок…

---

С юбилеем, поклонники Дюма!

Le premier lundi du mois d'avril 1625... В первый понедельник апреля 1625 года...
Сегодня офигенный юбилей! 400 лет со дня, когда начались приключения выдуманного персонажа - таким похвастать может не каждый! С праздником всех поклонников Дюма и его героев! С праздником всех тех, чей интерес к истории начался с этих страниц! Согласитесь же, такое начало недели просто обязывает к подвигам и свершениям)

---

Дубль. ЗЭ. Глава 60. Лихолесье

Гэндальф мог бы оставить спутников и раньше, для него было бы даже удобнее сразу отправиться южнее, но волшебник желал убедиться, что гномы достигли тропы и ступили на нее в безопасности.

Ну и еще хотел проверить, насколько сильно захватили бывший Зеленый Лес темные твари, сколь много может еще контролировать Трандуил из всех своих бывших владений – надо же понимать, насколько силен их Враг, а значит, как скоро готов показать себя. Долгое время он прятался, его слуги укрывались в норах, не смели нападать на путников, но вот все чаще они начали показывать себя, это говорит само за себя, тем более будет очевидно, если он распространил свое влияние на лес.

На третий день они добрались до опушки леса, туда, где начиналась эльфийская тропа, и Митрандир почти немедленно получил еще одно подтверждение всему тому, что ему говорили Радагаст и Беорн, тому, о чем он догадывался после Могильников… В чем он был полностью уверен к этому дню – лес был подвержен темной силе, постепенно здесь все захватывало зло, скоро оно станет сильнее любых чар.

- Эльфийские врата, - пробормотал маг, делая несколько шагов по тропе и внимательно оглядываясь по сторонам, вглядываясь в каждый возможный знак, каждое дерево, чтобы понять, насколько эта дорога может быть уже подвержена злым чарам. – Здесь начинается путь через Лихолесье…

- Орков не видать, - Двалин, как и другие гномы, был занят иными заботами, то есть попросту тем, насколько много рядом врагов, в этом он видел единственную опасность. – Удача нам благоволит.

Но волшебник все же ненадолго отвлекся, правда, не в поисках возможных врагов, в отличие от подгорного люда.

- Отпустите пони! – велел он, заметив при этом вдали огромного медведя (все-таки Беорн охраняет своих животных, хотя вроде бы и доверял слову мага). – Пусть возвращаются к хозяину!

В отряде никто не посмел возразить, правда, во многом они бы сделали это и без приказа, по дороге дальше им было сложно проехать верхом, потому путники немедленно принялись отвязывать поклажу – дальше ее предстояло нести на себе. Ну после леса уже и не понадобится искать животных, останется не очень далеко идти.

Во всем этом не участвовал только хоббит, слишком занятый тем, что он увидел – а он приблизился к эльфийской тропе, наверное, надеясь отыскать тут что-то особенное, чары Дивного народа, как в Ривенделле.

- Этому лесу явно плохо – как будто его поразила болезнь, - заметил он, поглядывая на деревья со страхом. – А в обход никак нельзя?

Маг только вздохнул – опять вот разговоры об обходе! И как каждому объяснить, что эта часть, этот участок дороги, эта местность на долгие мили во все стороны отсюда, напротив, самая безопасная, тут им не придется прорубаться через десятки, а то и сотни врагов, тут им не угрожают пауки и иные опасные твари. Это тот единственный пока путь, который, возможно, тоже уже не полностью безопасен, но которому можно довериться.

- Если только еще двести миль на север, - привычно и коротко отозвался Гэндальф, - или вдвое больше на юг.

Сам он при этом прошел еще глубже в лес – и увидел все: не просто искореженные стволы деревьев, но черноту и злобу, что коснулась их, а в одном месте остался даже отпечаток… очень хотелось бы думать, что не Саурона! Однако Митрандир более не тешил себя красивым обманом, он может сколько угодно твердить себе, что это Некромант и какой-то человеческий колдун, но иной силы, способной на такое, просто не существует.

Больше ему тут было нечего делать, тем более, кто-то из гномов принялся было снимать его поклажу – ведь никому больше в отряде он не сообщал о своих намерениях покинуть их. Пожалуй, не очень разумно, проще было всех предупредить заранее, это избавило бы его от выслушивания лишних жалоб и страданий, но Серый волшебник не привык перед кем-либо отчитываться и ни с кем не советовался, ныне он сделал все, что собирался осуществить, тут и ему пора было отправляться в Дол-Гулдур.

- Оставь мою лошадь! – велел Гэндальф. – Она мне нужна.

Это заявление немедленно вызвало удивленно-возмущенные крики в отряде, только Дубощит мрачно скривился, но промолчал, и Аврора задумчиво нахмурилась, но изумленной она не выглядела – помнила их беседу у Беорна, правда, ей не нравилось решение мага, но при этом она вроде как и одобряла его.

- Ты что, бросаешь нас? – осмелился подойти к нему, когда маг собирался сесть в седло, хоббит.

- Я остался бы, если б мог, - только и ответил Митрандир, но не спешил уехать, смотрел на полурослика, замечая в том столь много отличного от того, который так недавно отправился в поход. И не удержался, произнес это вслух: – Ты изменился, Бильбо Бэггинс. Ты уже не тот хоббит, что уходил из Шира.

Почему-то при этих словах полурослик смутился, принялся как-то топтаться на месте, будто бы и вправду что-то пряча, притом не понять: это какие-то мысли внутри него или что-то реальное...

Неужели не показалось? После гоблинских пещер хоббит странно вел себя, он точно не хотел говорить о том, как оттуда выбрался, но Гэндальф не придал этому значения, решив, что мистеру Бэггинсу пришлось кого-то убить, чтобы прорваться, а лишение жизни всегда проходит тяжело, даже если ты убиваешь гоблина, и посчитал необходимым прервать вопросы гномов, чтобы избежать возможных насмешек – воинам непросто понять, как мужчина и «взломщик» не сражался в своей жизни*.

Но почему он нервничает сейчас? Считает чем-то постыдным свое изменение? Для почтенного хоббита, конечно, жестокость – не самая приятная черта, однако же полурослики вовсе не такие миролюбивые, как может показаться на первый взгляд, свои земли они способны отстаивать всеми способами. Ну а в таком отряде, идущем к дракону, слова Гэндальфа были все-таки скорее комплиментом.

- Я собирался рассказать тебе, - принялся тем временем бормотать Бильбо, немало удивив этим собеседника, который не ожидал, что разговор примет такой оборот. – Я... кое-что нашел в гоблинских пещерах… Я…

- Что нашел? – поторопил его маг, подождал пару мгновений и повторил: – Что же ты нашел?

Наверное, зря. Волшебник желал поскорее отправиться к Дол-Гулдуру, поэтому не думал о состоянии собеседника, ему казалось, что если подтолкнуть хоббита, тот скорее сможет облечь в слова свои мысли. Да и вообще то, что предстояло Гэндальфу, было слишком важным, где тут тратить время на задушевные беседы? Ему казалось, что полурослик просто чего-то стесняется, а под давлением он все сразу выложит.

- Свою храбрость, - вместо этого замкнулся Бильбо.

Стоило бы еще задержаться, что-то было странное во всем этом, ведь ему точно нечего было стыдиться, скорее это походило на попытку что-то скрыть (однако зачем это все хоббиту и зачем он тогда об этом сам заговорил?), но Митрандир все больше торопился, его волновало зло этого леса, с мелкими заботами мистера Бэггинса, казалось, можно разобраться после, и в итоге волшебник ограничился только тем, что попытался приободрить хоббита короткой и простой фразой:

- Хорошо. Это очень хорошо. Пригодится! – вроде бы довольно, чтобы Бильбо понимал, что маг полностью одобряет все его действия

После Гэндальф наконец вскочил в седло.

- Я буду ждать вас на отроге у склонов Эребора, - произнес он, надеясь, что Торин услышит искренность в этих словах и не будет ожидать предательства, маг совсем не посылал гномов самих воевать с огромным драконом. – Не потеряйте ключ с картой. И не заходите внутрь горы без меня!

- Гэндальф! – вмешалась Аврора как-то очень встревоженно, кажется, в таком состоянии она была только в тот вечер, когда собиралась уйти в свой мир. – Если ты направишься в Дол-Гулдур, то попадешь в ловушку!

Ему бы снова задержаться и обсудить, но…

- Я знаю, - кивнул волшебник. – Мы говорили об этом, я принял меры, поверь, я все хорошо спланировал.

- Но все возвращается, - начала опять девушка. – Если никто из этого мира не может менять ничего, то и ты не сможешь! В той истории все пошло не так… тоже по этой причине, тебе лучше…

- Я уверен в решении! – прервал ее маг, не давая высказать опасения – Дубощиту не понравится, если при всем отряде скажут, что их может ждать неудача из-за решения мага уехать.

Кажется, она поняла, потому что поймала хмурый взгляд Подгорного короля и промолчала. А Гэндальф перешел к напоминаниям о том, что было по-настоящему важно, даже если это обсуждали ранее, волшебник не был уверен, что все в отряде это услышали до того, он не беседовал с каждым участником похода, а для верности лучше предупредить каждого, чтобы хоть кто-то что-то запомнил:

- Этот лес уже не назовешь Великой Пущей как раньше. В лесу есть ручей, на который наложены темные чары – не прикасайтесь к воде. Перейдите ручей по каменному мосту. Даже воздух в этом лесу пропитан дурманом. Он постарается проникнуть в ваш разум и сбить вас с пути!

- Сбить нас с пути? Каким образом? – еще больше перепугался Бильбо (определенно не смелость отыскавший в гоблинских пещерах).

- Не сходите с тропы ни на шаг, а иначе вы больше ее не найдете! – Гэндальф уже пришпорил лошадь, потому прокричал только самое важное на прощание, не вдаваясь в детали. – Что бы ни случилось, не сходите с тропы!

Они справятся, напомнил он себе, с ними «провидица», которая помнит все события этой истории.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 59. Новое начало

История подгорного народа знала полукровок, это не было невозможным, хотя, конечно, это было редкостью, притом не только потому что смешанные браки случались редко, но, если такие союзы заключались, то в паре обычно женщина была из человеческого рода (гномок было мало и они более были склонны смотреть на свой род или порой вовсе оставались независимы). Так что Торин вовсе не желал сказать, что их союз не может породить детей, пусть, несмотря на всю плодовитость людей, от гномов человеческие женщины беременели гораздо реже, но нет, увы, в его словах был иной, куда более неприятный смысл: дети от смешанных браков рождались тяжело, человеческим женщинам было трудно выносить младенца от отца-гнома, очень часто такие роды заканчивались трагедией, притом и для ребенка, и для матери.

Все это пояснять было не нужно, Двалин понимающе кивнул, хорошо осознавая, что друг не пожелает остаться без любимой женщины.

- Идем, поможем парням, - предложил он, чтобы отвлечься.

Это и вправду было лучшим решением, Торин не представлял, о чем и когда говорить с Авророй, стоит ли давать ей понять, что он к ней чувствует, или все же очень вероятно, что медленное чувство как зародилось, так и уйдет…

Когда все они появились в доме, на обед, обнаружилось, что девушка в это время была занята починкой одежды – Оин сообщил, отдавая Дубощиту готовые вещи, сама Аврора ни слова не сказала о том, чем была занята. Еще Балин поделился, что подготовил контракт, а девушка подписала его, не глядя – и лишь в этот момент Король-под-Горой сообразил, что их спутница хоть и начала свободно говорить на вестроне, но почти не занималась письмом, лишь выучила алфавит, что затрудняло чтение договора. Однако это мало что меняло, поскольку Торин не был намерен обманывать «провидицу», Балину он тоже доверял полностью, поэтому просто поставил и свою подпись под контрактом Авроры.

Зато последнее он сделал после обеда, когда на стол подали напитки, так что при этом действии присутствовали все участники похода, а это немедленно давало понять, что с этой минуты девушка – полноценный член отряда.

Порядка часа после этого все отдыхали, затем снова разделились: в основном путники занялись приготовлениями к выступлению завтра, но эльфы, а также Фили и Кили по просьбе Авроры – опять тренировались, только теперь без зрителей, лишь мистер Бэггинс последовал за ними, вероятно, тоже рассчитывая позаниматься. К вечеру они, конечно, немало устали, но вернулись домой довольные собой.

А сам вечер был снова посвящен музыке, правда, на этот раз хозяин дома оставался с гостями дольше, чем накануне, с удовольствием слушал напевы и эльфов, и гномов, и хоббита, который не удержался и тоже поделился веселой песенкой, только девушка продолжала молчать, на этот раз даже не запустила свою шкатулку.

Когда за окном совсем почернело, Беорн ушел, отряд тоже решил не затягивать и лечь спать – им всем завтра предстоял непростой день.

Однако Торин еще немного задержался, покуривая у камина – все те мысли, которым он не давал места днем, теперь заняли его. У него не было сомнений в том, что он полюбил их «прорицательницу», но Дубощит не был уверен, что это чувство взаимно, скорее напротив, с тем, как Аврора стремилась их покинуть, она ни к кому не была здесь привязана.

Может ли он избавиться от своей любви? Ни о чем подобном гном никогда не слышал, но он вообще плохо разбирался в чувствах, всегда держался в стороне от разговоров о подобном, да в его народе и не было принято много рассказывать о том, что творится между двумя: все гномы знали обычаи, знали, что делать и как себя вести с женщиной, которая нравится, но о самих чувствах не рассказывали – в этом не было нужды, тот, кто влюблялся, сам понимал, что творится с его сердцем.

Но все же обычно любовь была ярким страстным чувством, насколько это знал Торин (помнится, Дис, едва завидев своего будущего мужа, не могла глаз от него отвести, как и он от нее), а раз он относился к Авроре иначе, то, должно быть, от этого и избавиться проще. Тем более, что у Дубощита были заботы поважнее в походе!

Может быть, это все – из-за похода? До сих пор Торин был постоянно занят, заботы то о семье, то обо всем народе, кто последовал за ним, требовали его всего, Подгорному королю некогда было отвлекаться на пустую болтовню с женщинами. Да он и тут был бы сосредоточен лишь на походе и возвращении Эребора! Если бы Аврора была женщиной этого мира, говорила бы на вестроне и не нуждалась бы в помощи больше, чем любая другая человеческая девушка здесь, Дубощит и не заметил бы ее, но так вышло, что гном взял ее под свою опеку, оберегал ее и особенно сблизился, когда Аврора не смогла уйти к себе, сочувствовал ей…

Выходит, Торин вынужденно проводил время с «провидицей», его интерес был вызван тем, что он узнал ее больше, чем любую другую женщину (ну за исключением своей сестры, пожалуй). А это значит, что когда она уйдет или хотя бы отдалится, то и все чувства к ней остынут, может, не сразу, но пройдут.

Кроме того, решение всегда за женщиной – и если она не покажет никакой симпатии, ему придется с этим смириться, потому лучше это сделать прямо сейчас.

- Мой господин позволит? – тихо окликнули его.

Близнецы… Ну конечно, эльфы же не спят! Или спят как-то иначе… Только что им может быть нужно от Дубощита?

- Разумеется, буду рад компании, - пригласил он парней.

Оба остроухих устроились на стульях по разные стороны от Торина (удобно им – для них мебель Беорна не так и высока!).

- Могу я спросить тебя прямо, Король-под-Горой? – начал один из близнецов, и, после кивка гнома, продолжил: - Ты идешь вернуть свой дом – и в этом ты прав, но ты, зная о том, что там вас ждет, имеешь ли план, как обезопасить других от дракона?

- Я надеюсь найти возможность сразить эту тварь, - снова кивнул Дубощит. – Но я не могу знать, повезет ли мне.

- Никто не может, - согласился все тот же эльф.

- И именно это не нравится другим, - продолжил его брат. – Ни наш отец, ни кто еще не поддержал тебя, верно?

- Потому вы решили тоже попытаться? – нахмурился Торин. – Мне не нужны советы вашего отца и других владык и волшебников, кто живет в достатке в собственном дворце, пока мой народ лишен того, что принадлежит ему по праву! Это, по-вашему, справедливо?! Смауг отнял у нас Эребор, гоблины и орки – Кхазад-Дум…

- Мы пришли не отговаривать тебя, - прервал его один из эльфов. – Мы спросили о том, что нас беспокоило – и только. Мы доверяем мнению Митрандира и… ты прав, гномы вправе вернуть себе то наследие, что было их.

- А еще, - поддержал второй брат, - мы хотели пожелать тебе удачи! Наш народ не связывает свою судьбу со Средиземьем, в отличие от твоего, но и мы тоскуем по тем землям и лесам, в которых гуляли когда-то, потому мы понимаем, насколько больно гномам потерять дома и чертоги, созданные вашим трудом.

Поразительно, подумалось Торину: в мире есть разумные и благородные остроухие, им же в соседи достался Трандуил!

- Я рад, что мы понимаем друг друга, - чуть улыбнулся Дубощит. – И благодарю за пожелание, господа принцы! Читая древние легенды, я часто удивлялся тому, как наши народы могли дружить в прежние времена, но теперь я верю этому. И могу только сожалеть, что мы смогли так мало узнать друг друга.

- Нам тоже жаль, что те времена прошли, - согласился один из близнецов. – Но пока мы не ушли за море, кто знает, быть может, нам еще предстоит сражаться вместе против общего Врага.

- От себя могу сказать, что я буду рад принять вас в Эреборе, если вам будет интересно взглянуть на наши чертоги.

- Щедрое предложение от владыки столь закрытого народа!

- Мой народ умеет ценить помощь, - буркнул Торин, не став объяснять при этом, что показывать глубины горы и шахты эльфам никто не станет, их приглашали лишь в парадные залы Эребора. – Ваш отец не мешал нам уйти и помог с картой, вы помогли Авроре, не говоря о том, что мы сражались с гоблинами в пещерах.

- Тогда мы с удовольствием навестим тебя, Король-под-Горой, - ответил один из братьев, второй молча поклонился.

На этом они разошлись отдыхать.

Утром же времени на церемонии не было, возможно, эльфы не торопились, однако гномы – очень, встав пораньше и позавтракав, они принялись привязывать мешки и сумки к седлам пони, которых им ссудил Беорн. Только Аврора, за которую это взялись сделать Фили и Кили, проводила время с близнецами, сердечно прощаясь.

Ну еще Таркун отошел в сторону и о чем-то тихо разговаривал с оборотнем, в дела мага никто, как обычно, не вмешивался, Дубощит, помня о том, что Гэндальф собирался их покинуть, и вовсе подумывал, не отправиться ли им дальше самим… Останавливало то, что Торин не хотел ссориться с волшебником – если после тот все же придет, его помощь может быть необходима. Да и ни к чему показывать всему отряду, что между ними с магом нет мира, все должны быть по-прежнему уверены в верности решений лидера.

- Гэндальф, время уходит! – только один раз окликнул его гном, стараясь не показывать своего раздражения.

Однако волшебник только отмахнулся, слишком занятый своей беседой, в итоге Торину пришлось напомнить себе, что не так важно, отправятся они сейчас или спустя четверть часа, и просто ждать.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 58. Как часть отряда

Аврора молчала долго, не зная, как реагировать. Да в этом мире слова нельзя сказать и жест лишний не сделать, чтобы кто-нибудь не приписал ей любовь!

- Я. Не. Поручала. Двалину. Ничего, - наконец отчеканила девушка. – Я рассказала ему о том, чего боюсь, полагая, что он поможет. А просить о контракте я просто не хотела, но твой брат настоял, хотел во всем разобраться – и он оказался прав, ты тоже подтвердил, что слова Торина не обижали меня.

- Конечно, - демократично согласился Балин. – Но все-таки, если только ты не хочешь дать понять моему брату что-то… тебе не стоит более так поступать, ты можешь быть откровенна с нами всегда.

- Мне неинтересно все это! – опять едва не вспылила Аврора. – Я не ищу себе тут жениха! Что у вас: или золото, или чувства?!

- Жаль, очень жаль, - почему-то пробормотал гном, а затем спешно добавил: - Я хочу сказать, что очень жаль, что такая молодая и красивая девушка, как ты, совсем не думает о любви. Но ты уж пойми и нас тоже: себя и свои обычаи не переделать, ты уважь нас, не заставляй всех думать не то.

- Хорошо, - проглотила все возражения «провидица».

Что и говорить, привычные взгляды вот так не поменяешь на чужие, и сама Аврора тоже это знала – она ведь была в тех же условиях, она тоже судила о гномах и других народах тут по тому, что было привычно ей. И не стоит забывать, что продолжительность жизни у этой расы (как, впрочем, и у эльфов, и у хоббитов) гораздо больше человеческой, если люди держатся за свои обычаи, как за важную часть себя, что говорить о народе, который традиции блюдет куда дольше?

Это же как с жестами. Вот что она подумает, если увидит, как кто-то показывает ей большой палец? Для нее это – однозначный знак одобрения, но гномы, как она заметила, для этого касались указательным пальцем кончика носа, а поднятый большой палец означал что-то высокое, часто использовали его для обозначения эльфов*.

Ну или как со словами, сколько в разных языках паронимов, притом часто дело не только в общих корнях. Кто не слышал в том же распространенном английском «bread» бред, не принимал «fabric» за фабрику, а «spectacles» за спектакль? Как при переводе с французского не поддаться желанию перевести «lecteur» как лектора, а «minus» - минус? И знание других языков не всегда было помощью, скажем, сколько туристов, имея при себе знания английского, догадались в Италии, что «un tè caldo» - это горячий, а не холодный чай?

С чужими обычаями в своем мире столкновения случались все реже, фильмы и передачи давно многое стерли между людьми, но ведь даже если какая-то бабушка ворчала на туристов в церкви, она все равно понимала, что они забыли платки не со зла, а по незнанию, как и те, в свою очередь, часто старались разузнать про эти платки.

Аврора оставалась все тем же туристом в этом мире – пусть насильно затащенным, не прихватив с собой ни путеводителя, ни разговорника, но суть была именно такой, и пока она не разобралась до конца в чужих обычаях и языках, придется смириться с тем, что порой придется терпеть вот такие столкновения с действительностью, слышать что-то для себя обидное, что иные и не хотели сказать.

- И все-таки я позволю себе кое-что, - добавила девушка. – Я не знаю, как сложится судьба и смогу ли я вернуться. Если смогу, мне не нужно от вас много. Но и если мне придется остаться, не попрошу чрезмерно, я не собираюсь всю жизнь на ваше золото пировать, работать мне привычно.

- Значит, в нашем народе тебе тем более будут рады, - без тени обиды ответил Балин. – Но уж позволь и мне сказать: каждый участник отряда достоин немалой доли тех сокровищ, так решил Торин, никто не возразит против этого, ты же, раз все так в будущем, как ты рисуешь, вправе после занять покои, не уступающие нашим. Я прошу тебя это принять не как плату, а как наш дар – в благодарность тебе.

Аврора помедлила и неуверенно кивнула. Одно она точно знала: когда какой-то народ что-то называет даром – это важно, это надо принимать, а гномы, о чем тоже не стоит забывать, слывут жадной расой, они не станут вот так настаивать поделиться золотом, так что, раз Балин это повторил несколько раз, спорить больше нельзя.

После этого сыновья Фундина ее оставили, старший, видимо, пошел оформлять контракт, младший опасался быть рядом, чтобы его не назвали женихом девушки, но она сама и не была против, на этот раз вновь желая остаться одна.

Выходит, она получила (пусть пока лишь на словах) больше, чем ждала, гномы готовы ей дать и дом, и золота отсыпать столько, на жизнь хватит. С такими гарантиями можно тут оставаться, устраиваться, выбирать занятие по душе, может быть, искать свою любовь, как о том сказал Балин. Ну если она этого хочет и если получится выжить…

Сложнее всего по-прежнему с битвой. Можно было препираться с Торином, но Двалин прав: Аврора – не воин, ей в сражении не спасти никого.

Пока девушка очень надеялась на волшебника, все-таки он на этот раз готов идти с ними и вроде бы намерен вовремя подойти к тайной двери в Одинокую гору. Но помнила «провидица» и о том, что Гэндальф, пусть и не сразу, однако к Битве явился, что не спасло ни Торина, ни парней.

Близнецы подумывали явиться к Эребору, но Аврора была почти уверена, что они передумают: если история так настойчиво сворачивает на привычные ей рельсы, то и с эльфами будет так. По этой причине, кстати, девушка полагала, что напрасно волшебник переживал из-за выжившего Азога – тот был одним из тех мелких отклонений в этом мире, которые на общий итог никак не влияют.

Знания и умения Двалина, как теперь еще и знания и умения его брата, тоже не могут быть «козырем».

Нужно что-то искать…

Пока же в таком состоянии ее отыскал Дори. Аврора с трудом скрыла удивление – этот гном не очень стремился с ней общаться.

- Горячий мед, - протянул гость ей небольшую чашу.

- С-спасибо, - девушка приняла, не зная, что еще сказать.

- После тренировки всегда хорошо, - пояснил тем временем Дори. – Наши воины часто об этом забывают – слишком молоды! Узбад и Двалин подумали о том, что тебе надо учиться, но не вспомнили, что нужно после.

- У людей забывчивость приходит с возрастом, - улыбнулась Аврора, делая небольшой глоток.

- Как и слабость, - понимающе кивнул гном. – У нас напротив: мы с годами становимся не только опытнее, но сильнее и предусмотрительнее. Странно, что об этом не подумал Балин – он чем-то очень занят.

- Контрактом, - не стала скрывать девушка. – Он торопится все поправить до того, как мы отправились дальше.

- Значит, ты все решила, - улыбнулся ей Дори.

- Ты одобряешь? – осторожно уточнила Аврора.

- Еще бы, - вновь кивнул гном. – Твое присутствие рядом с нами лучше, чем волшебника и взломщика – это знак того, что у нас все получится. Ах, ну еще Ори хотел бы обсудить с тобой истории твоего мира, может быть, что-то записать, ты только не подумай, что он хочет за тобой ухаживать.

«Провидице» пришлось подавить смешок (вот снова все опасаются, что она за кого-то замуж захочет!) и серьезно ответить:

- Я буду рада поделиться тем, что знаю.

Она снова отхлебнула напиток, мысленно признавая, что это и вправду отличная штука, после всех переживаний и физических нагрузок она будто разом выпила сладкий чай и какой-то алкоголь, по телу разлилось приятное тепло, мышцы расслабились, мысли стали приятными и ленивыми, она больше не волновалась.

- Спасибо еще раз за напиток, - поблагодарила Аврора. – Мне немного не хватает этого… в походе.

- Нам всем не хватает, - согласился Дори. – Но однажды мы вернем дом, и зимними вечерами будем сидеть у огня, попивать сидр и вино** и вспоминать этот поход, все его тяготы и радости, мы сложим об этом песни – и все станет легендой.

- Так и будет, - пришел черед девушки соглашаться с собеседником, - и, может быть, я буду рада их услышать.

Попутно, правда, понадобилось подавить воспоминание о судьбе Ори – еще одна причина, кстати, чтобы остаться тут, наверняка, сколько ни отговаривай Балина и летописца, а все равно пойдут отвоевывать Морию, а у Авроры, если она доживет до тех времен, будет шанс изменить и эту часть истории…

Дори тихонько поднялся и оставил девушку.

Наверное, ей все позволяли побыть одной, давали то, что в ее мире называли личным пространством, за что путница не могла не быть им признательна, однако оставалась тут она недолго, ухватившись за очень простую мысль: она теперь не вынуждена, но по собственной воле идет с отрядом, так зачем она держится в стороне? Всегда хочется побыть одной, когда ты вынужден находиться постоянно рядом с кем-то, не имея своего угла, этого хочется особенно, но сейчас, решив для себя, что надо менять историю, Авроре следовало больше уделить внимания всем ее спутникам, узнать их лучше и, может быть, найти таким образом то, что может помочь решению ее задачи.

Потому «провидица» заставила себя подавить все эмоции, выбросить любые обиды – никто не желал ее задеть – и настроиться на то, что она приступает к своей цели немедленно, после чего она отправилась следом за гномом.

Не понадобилось много времени, чтобы обнаружить – все в отряде были заняты своими делами, в основном или чистили и проверяли оружие, или штопали и очищали одежду (правда, заметила она очень немногих). Что ж, это самое разумное, чем можно заняться во время продолжительной паузы, Аврора уже все выстирала на реке, но вот зашить кое-где одежду не мешало бы, потому решение было принято немедленно – девушка зашла в дом, забрала вещи и крохотный швейный набор, который ей заботливо сунула Туивлос, состоящий из иглы и исключительно из одного мотка коричневых ниток, но этого было достаточно. С этим путница присела у окна, пристроившись в паре шагов от Ори и Оина, занятых тем же.

Давние уроки труда в школе не были забыты до конца, шить руками, пусть и не очень ровно и красиво, но Аврора умела, что позволило ей довольно быстро расправиться со своей одеждой и предложить помощь гномам, у которых была целая гора вещей. Ори привычно смутился и покраснел, но Оин только признательно покивал – и девушке были выданы несколько рубашек и камзолов, в которых… она без труда узнала одежду Торина и его племянников.

- Есть работа, которую короли и принцы не делают? – невольно вырвалось у путницы, но скорее удивленно, чем укоряюще, поскольку за время похода она убедилась, насколько мало придают своему статусу внимания и Дубощит, и парни, вовсе не чураясь какой-то работы, не считая, что та их унижает.

- У Беорна есть небольшая кузня, - пояснил Оин, - он ночью принес несколько орочьих сабель, поэтому Торин с Фили, Двалином и Глоином хотят переплавить их*** и сделать ножи, наконечники и легкий меч для тебя. А Кили с эльфами отправились нарезать стрел.

- О, ну конечно, - пробормотала Аврора.

- Если ты не хочешь, - осторожно начал Ори, кивая на одежду.

- Нет, что ты, - на этот раз покраснеть пришлось девушке, - я совсем не против помочь, буду даже рада. Я удивилась, потому что… наверное, я не права, мне показалось, что у вас каждый делает все за себя…

Она ухватила первую же рубашку, сердясь на себя за глупый вопрос.

- А у вас не так? – предположил Оин. – Ты вот тоже привыкла все делать за себя, разве нет?

- Обычно так, - согласилась Аврора. – Но у нас очень многое можно сделать легко, у нас много механизмов, которые могут сделать работу сами, а мы для этого только нажимаем что-то – и идем делать то, что нам нравится.

- А у нас часто нет времени на все, - вставил Ори, за интересом к разговору теряя свое смущение.

- Да, - поддержал Оин, - когда мы скитались, Торин часто занимался самыми бытовыми делами, но, обосновавшись в Эред Луин, жизнь начала налаживаться, нашему королю выпало столько обязанностей, что штопать рубашки и подбивать каблуки на сапогах ему стало некогда. В городе каждый должен занимать свое место, у нас не так много механизмов, чтобы делали все за нас.

- Ну у нас, - ради справедливости решила добавить Аврора, - из-за тех же самых механизмов некоторые люди поручают другим все дела. То есть это делается не потому что им нужно время для иных дел, не потому что у них нет механизмов – они могут купить себе любой, но они платят другим людям.

- Зачем? – так и не понял Ори.

- Знавал я одного купца, - усмехнулся Оин, - из людей, что жили неподалеку от наших гор, так он столь кичился своим богатством, что нанял человека, чтобы тот носил за ним подушку, которую подкладывал всюду, где хозяину вздумается сесть. Люди способны на странные жесты и траты золота, чтобы показать всем, что оно у них есть.

Что ж, в отличие от молодого гнома, старый отлично понял Аврору.

- Да, именно так, - улыбнулась девушка. – Эти траты преследуют только одну цель – показать всем, насколько богат этот человек.

- Ну… у нас и не перед кем показывать, - вдруг заметил Ори. – Мы не показываем другим народам, как живем, а внутри каждый и так знает, кто какое положение занимает. Да и не вернее ли, скажем, надеть на пир какие-то ценности?

- Так тоже делают, но у нас мужчины носят очень мало того, чем можно хвастать, но их жены порой напоминают елки.

- Елки? – заинтересовались гномы.

Пришлось объяснять про праздник в честь начала нового года и традиции, связанные с ним. В ответ зато Ори еще больше разговорился и принялся рассказывать о некоторых праздниках подгорного народа – и главным тут было даже не то, как гномы отмечают что-то, а то, что Аврору в это посвящали! До сих пор ей рассказывали о многом, в том числе личном, но совсем не о традициях народа – а теперь вот так запросто делятся, и это можно было бы посчитать оплошностью молодого гнома, но Оин его не останавливал.

А впрочем, если ей предлагают дом в Эреборе и разрешают учить кхуздул, то точно считают за свою.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 57. Новый гномий мир

Аврора психанула зря, но в тот момент она не могла думать разумно: Дубощит снова дал ей понять, что она бесполезна – а зачем тогда он позволил идти с ними?! После такого предложение о контракте звучало насмешкой, и девушка, которая до этого сама думала о том, как обсудить какую-то выгоду для себя, чтобы после иметь возможность планировать жизнь тут, чтобы не работать за гроши, лишь бы как-то выжить, оскорбилась, словно бы ее напрямую назвали жадной.

Да, она хочет получить какую-то оплату, потому что, оставаясь тут, ей надо будет как-то питаться, когда еще она сможет найти какую-то работу! Но это ведь не значит, что она делает все ради золота, она отправилась с ними, чтобы помочь, она столько дней и ночей обдумывала это, она решилась рискнуть!

И что теперь? Идти к эльфам, просить взять ее с собой в Лориэн и говорить, что снова передумала?..

Однако Аврора вовсе не передумала, теперь, убедившись в том, что без приложения усилий со стороны историю не изменить, девушка была всерьез настроена это сделать, она желала помочь выжить Фили и Кили… и Торину тоже, пусть он тысячу раз считает ее алчной, сама она им очень дорожила.

Вот только после упрека гнома говорить о контракте путница уже не могла, ей было противно – это было как признание ее корысти, потому Аврора готова была отнести эту тему к запретным, несмотря на то, что не представляла, что с ней будет после, получит ли она хоть какие-то деньги. Неразумно? Пожалуй, но девушка не желала быть жадной змеей, которая желает нажиться на чужом горе.

Не зная, куда сбежать, путница просто ушла на пасеку, присела прямо на землю вблизи от домиков, которые, не зная, она вряд ли приняла бы за ульи.

Не нужно было так реагировать, наверное, для начала надо было понять, что вообще хотел сказать Дубощит. Например, она до того обиделась на упрек в ее безрукости, однако гном лишь желал указать ей, на чем следует сосредоточиться во время тренировок. Может, и с контрактом так?

А впрочем, что еще он мог иметь в виду? О договоре Король-под-Горой заговорил сразу после того, как поставил ее на место, пытался подчинить ее, напоминая, кто глава отряда – то есть желал закрепить на бумаге ее обязанность и возможность уплатить ей поменьше…

Или дело во многом в ней самой? Она думала о контракте, хотела себя обезопасить, хотела знать, что получит и на что потом будет жить – вот и получается, что когда заговорили об этом, она почувствовала отчасти справедливость упрека, ощутила себя запачканной одними только мыслями о золоте.

Но разве хотеть получить что-то за этот поход – грязно? Тем более в ее ситуации, когда нет никакой уверенности в завтрашнем дне. Да и все равно золото не было главным стимулом при принятии решения идти в поход – не это ли самое важное?!

Рассказывать Торину правду Аврора по-прежнему не желала, обходиться полуправдой, то есть сказать о гибели парней, умолчав об опасности для него, тоже не казалось удачным выходом, тем более Дубощит и так будет дорожить племянниками и держаться рядом с ними. Что толку в этом, она уже поделилась правдой с Двалином, если это ничего не может исправить? А хвалить себя – вот я какая, хочу спасти вас – тоже неприятный путь, даже в мыслях это звучит тщеславно.

Значит, остается только проглотить все обиды… и оставить решение вопроса оплаты на отдаленное будущее. Если все сложится удачно, Торин не будет безумен – сам будет щедр, а если нет… то и просить будет не у кого. Ну а если у нее появится возможность уйти домой, она готова будет и без золота вернуться.

Жалко, что они так и не могут найти общий язык, хотелось лучше понимать Дубощита, как хотелось, чтобы и он слышал ее и пытался ее понять, но пока все эти разговоры стоит отложить.

А вот с Двалином надо было объясняться прямо сейчас – суровый гном в этот момент как раз появился на пасеке и тяжело направился к девушке, счастье еще, что свои топоры не прихватил! Что ж, он и без того очень долго терпел, не показывал своего недовольства тем, что «провидица» осталась в отряде.

- Я знаю, - вздохнула Аврора, - ты ничуть не рад, что я иду с вами. Я сама не очень рада этому и далеко не сразу приняла это решение. Но я не вижу другого выхода изменить историю, это главная причина, отчего я осталась.

- Почему не рад? – даже удивился мужчина, садясь рядом, и выглядел действительно совсем не зло.

- Потому что я – обуза.

- Да, воин из тебя плохой, - согласился Двалин, но без раздражения, будто бы даже весело (его смешит, что она пытается им помочь?). – Как ты собираешься изменить исход боя? Не с такими же умениями!

- Торин не хочет, чтобы я училась, - только и буркнула Аврора, хотя и сама понимала, что это не аргумент.

- Ты все равно и не успеешь, - повторил то же, что и его друг, сын Фундина. – Гномы тренируются с малых лет, чтобы сейчас быть такими воинами, каких ты видишь, ты не сможешь достичь такого мастерства. Да даже четверти его не получишь за эти пару дней! Я помню про бой и сделаю все, что смогу для их спасения. Ты полагаешь, что сделаешь больше меня, справишься лучше?

- Конечно нет, - криво усмехнулась девушка. – Я делаю это не потому, что не доверяю тебе… Я знаю, что ты сделаешь все…

- Но есть силы выше меня, да? – скривился Двалин.

- Ты понял? – улыбнулась Аврора, правда, и улыбка вышла грустной. – Все так. Сколько не говори и не предупреждай, а все возвращается к тому, что я знаю из книги. Значит, слов мало, надо что-то делать, притом делать должен кто-то сторонний, ты, как и другие – часть уже известной истории, вы не можете ее поменять, даже Гэндальф не может, потому он и вытащил меня. Ну… не знаю, наверное, можете, хотя бы кто-то из вас, но если уже есть серьезные изменения, а так… Ты знаешь ведь, что Торин согласился идти по эльфийской тропе? Как до того пошел через этот перевал?

- Ты не говорила, что те места нам опасны.

- Опасны, но все должно пройти хорошо, - принялась объяснять девушка. – Причина не в дороге, а в самом выборе. Я говорила Торину о том, что будет в лесу, как предупреждала его до того о гоблинах в горах – но он все равно выбирает этот путь, он находит объяснение, отчего это более верно.

- Ты можешь настоять, вместе со мной уговорить его, я согласился, потому что думал те места наиболее спокойными, но если не так, я поддержу тебя…

- Не получится, - прервала Аврора. – Торин вернется к этому, как возвращается все в этой истории. Там, в горах, когда я напомнила про ловушку, вы обнаружили ее, мы пошли иным путем, у нас были изменения, но прочее все равно свершилось: Бильбо потерялся у гоблинов и… думаю, нашел то, что должен был, нам, несмотря на все усилия, пришлось встретиться с врагами, Гэндальф убил Короля гоблинов, а потом мы сражались с варгами, нас несли орлы и высадили точно на Каррок – это все в точности, как знаю я. А ведь мы могли выйти в другом месте, варги могли потерять наш след из-за изменения дороги, в конце концов, орлы могли высадить нас где-то еще – Мглистые горы ведь огромные, тут наверняка есть десятки скал, которые удобны птицам, нет?

Двалин почесал затылок.

- Я вряд ли придумаю, как тебе помочь, - объявил он. – Может быть, тебе стоит обсудить это с Балином?

- Думаешь, стоит? – пробормотала девушка. – Я боюсь, что подобное раскрытие тайны… заставит вовсе отменить поход, а это ведь и вправду ваш шанс. И я не могу поговорить с магом – все, что он скажет, это что я сделала верно и надо продолжать.

- С волшебниками лучше не связываться, - поддержал Двалин. – Однако я могу ручаться за себя, как за воина. Но не за мудреца.

- Понимаю, - вздохнула Аврора. – Вот только пока… пока не могу говорить с твоим братом – Торин хотел того же… Ну, он хотел, чтобы я поговорила о контракте, он решит, что я последовала его совету.

Собеседник растерялся еще больше.

- А почему ты не хочешь поговорить о контракте? – не найдя для себя ответа прямо спросил он.

- Торин считает… что я просто хочу золота.

- Все хотят, - разумно заметил Двалин. – Что в этом плохого? Это мы, гномы, за лидером идем, как за королем, а кто из других народов – с тем мы всегда бумагу подписываем… так заведено.

Аврора грустно усмехнулась тому, как собеседник не очень умело попытался обойти тему о желании его народа обезопасить себя от обмана людей.

- И как же я могу попросить больше, если не будет договора?

- Ну больше или не больше… Но зачем спорить, если все можно заранее оговорить – брат мой всегда так делает.

- Думаешь, я оставила бы идею вернуться домой, только чтобы заполучить побольше ценностей? – немедленно окрысилась девушка. – Знаешь, возможно, мне придется остаться в вашем мире и мне нужны будут средства, но это не значит, что я буду обманывать вас, чтобы разбогатеть самой.

- Я так не думал, - возразил гном удивленно. – Мне известно, чего ты хочешь – и я очень благодарен тебе за это.

- Но так думает Торин, - буркнула Аврора.

Двалин недоверчиво покачал головой.

- Не станет он так о тебе, - почему-то на словах это у гнома прозвучало смущенно, будто он не хотел больше распространяться.

- И как же тогда понимать его слова?

- Ну… не знаю, поговори с Балином, - посоветовал Двалин, вставая, - для начала – о контракте, ты имеешь право получить то, что ты хочешь, за свою помощь. А после сама решай, обсудить ли с ним еще и будущее и как его лучше менять. А с Торином я после поговорю, если надо…

- Но… я не знаю…

- Идем! – весомо произнес Двалин, и на мгновение Авроре показалось, что если она не послушается, он потащит ее за воротник. – Не хочешь говорить с Торином одна, поговоришь вместе со мной. И с Балином, конечно.

Оставалось только подчиниться. И по пути постараться успокоиться, чтобы не ссориться снова с Подгорным королем.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 56. Тренировки

Обучать Аврору взялся Элрохир, а также братья-гномы, Элладан пока оставался в стороне в компании Бильбо, впрочем, хватало и других зрителей, например, вновь присоединились к наблюдателям Нори, Бофур и Бифур, пусть они и устроились подальше от эльфа. Но девушка не смущалась – у нее впереди опаснейшая часть похода, глупо тут беспокоиться, что кто-то посчитает ее неумехой, ей сейчас любой совет будет на вес золота!

Хороший отдых, как и тяжелый поход до того, отлично закалили и придали сил девушке, она уже не ощущала усталости после нескольких минут тренировок, она внимательно слушала и следовала всем советам Элрохира. Конечно, не с ее ножиком воевать с серьезными врагами, но разделаться с пауками или отвести удар от себя можно. Метать выходило тоже все лучше, Аврора делала это почти не задумываясь и не целясь, глаз выхватывал мишень сам собой. Правда, пока, конечно, это было что-то достаточно большое, «белке в глаз» она не готова была бить.

- Ладно, давай попробуем иное, - решил Элрохир, подавая девушке… меч своего брата. – Как у тебя с этим?

- Нет, это точно не мое, - возразила Аврора.

- Наши мечи легче гномьих, - не принял отказ эльф. – Попробуй. Пусть сейчас у тебя при себе нет ничего похожего, но откуда ты можешь знать, что тебе может понадобиться в будущем?

Что ж, он был абсолютно прав, потому путница беспрекословно приняла меч – она должна попытаться хотя бы немного научиться им владеть.

И вот на этот раз, спустя очень короткое время, Аврора ощутила усталость во всем теле. Еще несколько минут она упрямо пыталась продолжать тренировку, но пропускала почти все удары, несмотря на медленные движения «учителя».

- Так, хватит, - сообразил Элрохир, опуская оружие. – Тебе нужна передышка, а мы лучше разомнемся с господами гномами. Кто готов?

- Я хочу! – внезапно влез Бильбо.

- Давай, братец! – теперь заметил Элладан. – Раз уж ты вызвался сегодня быть тренером, так берись за дело! А разминаться будем мы… с господами гномами.

В ответ те расхохотались, Фили подхватил свои мечи, приглашая к спаррингу, в то время как эльф забрал свое оружие у Авроры. Элрохир только усмехнулся и кивнул мистеру Бэггинсу – позвал тренироваться.

Ну хотя бы полюбоваться было чем! То есть, разумеется, не уроком для Бильбо, но боем Элладана и Фили. Последний был раза в два ниже соперника, но это ему ничуть не мешало, возможно, даже напротив – эльфу было сложнее наносить удары в корпус гнома, а тому нужно было лишь отражать все, что неслось сверху. Тактика (это ведь так называется? Аврора не была уверена) у рас тоже очень разнилась: Элладан двигался легко, плавно, изящно, насколько девушка могла судить, это было похоже на фехтование со шпагой, а не мечом, настолько пружинисто перемещался эльф; в противоположность ему Фили почти не двигался вовсе, если говорить о его ногах, зато его руки с мечами выписывали невероятные фигуры, глаз не успевал уследить…

- Нравится? – спросил, попыхивая трубкой, Бофур.

- Мне не нравятся драки, - отозвалась Аврора. – Но когда так… не по-настоящему, это даже красиво.

- Ты живешь там, где никто не дерется? – уточнил Нори удивленно.

- Ну… дерутся, - признала девушка, - но это случается не часто и никем не поощряется. А еще у нас редко используют оружие, это запрещено.

- У нас тоже любят на кулаках, - вставил Бофур.

- Ради развлечения это делают еще реже, - пояснила Аврора. – А с оружием и вот так – это только… Только если кому-то очень нравится или ради того, чтобы показывать другим… ну, как запись музыки, так и запись изображения.

- А зачем? – переглянулись гномы.

- Это такой способ… показать, как было раньше.

В разговор вступил Бифур, произнес какую-то длинную фразу, из которой Аврора вычленила слова «история», «честь» и «правильно, верно».

- Он спрашивает, - перевел Бофур, подтверждая то, что начала угадывать девушка, - это такой способ почтить память ваших предков и передать их наследие и искусство? Показываете детям историю, которая когда-то была? Если это так, то это очень здорово, это… мы можем лишь пересказывать, а показать – это невероятно!

- Да, - кивнула путница, решив, что это и вправду самое лучшее объяснение. – Хотя иногда это делается просто так, мы показываем истории о прошлом, но они выдуманные кем-то, их не было в действительности.

- Как дети любят играть? – предположил Бофур.

- Ага.

В беседу снова вступил Бифур, произнес фразу… которую на этот раз Аврора полностью поняла, поэтому ответила еще до перевода.

- Да, - кивнула она, правда, говорила на вестроне, сама она составить ответ на кхуздуле бы еще не сумела, - да, Бифур, с твоими куклами можно было рассказать очень интересную историю!

Гномы настолько опешили от ее ответа, что им уже перестало быть интересно все, что касается спектаклей и фильмов.

- Ты говоришь на кхуздуле?! – едва ли не вскричал Нори.

- Нет, - хихикнула Аврора, - но я начала немного понимать.

- А… как?

- Я же говорила – я умею учить языки, для этого даже не всегда нужно много усилий, вот Бифур постоянно говорит на кхуздуле, я – его слушаю и постепенно начинаю понимать. Чтобы говорить, надо больше усилий, но это тоже со временем возможно.

- Бифур и при других говорил на нашем языке…

- Но они не стремились его слушать, - угадала вопрос Аврора. – Мне интересно, мне нравится – поэтому я и запоминаю. А… нельзя?

- Можно, - вмешался Торин, подсаживаясь к ним.

Остальные гномы глянули на него вопросительно, кажется, они не ожидали такого, да и девушка не ожидала: она была уверена, что Дубощит до сих пор этого не запрещал, потому что не ожидал, что кто-то действительно может выучить их язык.

- Если это тебе и вправду нравится, - продолжил Король-под-Горой, - можешь учить, тебе никто не будет мешать, если хочешь, спрашивай, помогут.

- Л-ладно, спасибо, - пробормотала Аврора.

- Но больше стараний приложи для другого, - напомнил Торин.

В этот момент Элладан и Фили закончили развлекаться, отсалютовали друг другу в своего рода признании умений каждого и принятии ничьи, после чего эльф обвел взглядами всех присутствующих. Наверное, подбирал другого противника, но девушка уже выступила вперед – она не желала, чтобы Дубощит считал ее неженкой, и думал, что она пытается отлынивать от занятий с оружием.

- Решили попробовать с мечами? – уточнил тот.

- Дашь свой? – поинтересовался Элладан.

- Тебе или ей? – прищурился Торин.

- А кому ты готов доверить?

Гном вытащил Оркрист, протянул собеседнику:

- Ну если ты готов дать свой меч Авроре, то я готов предложить тебе этот, - насмешливо ответил он.

Элладан принял оружие со всем почтением – значит, и вправду хотел подержать этот знаменитый клинок в руках, ради этого готов был на время дать свой меч девушке, понимая, что она неизбежно оставит на нем царапины.

Элрохир с Бильбо закончили, ну, хотя бы на время, мистер Бэггинс тоже нуждался в отдыхе (а Элладан мог бы вернуть Дубощиту меч, но пока остался с Оркристом), потому все взгляды вновь обратились на «прорицательницу». И на этот раз среди них был внимательный взгляд Торина – плохой стимул, надо сказать, потому что Аврора понимала: гном отметит каждый ее промах, он не будет доволен тем, насколько она безрукая, только убедится, что трудностей в походе не уменьшится…

И в то же время это вновь придало девушке сил – она не желает быть обузой, она покажет, что пусть пока ничего не может, но она умеет обучаться!

Сказать, даже самой себе, конечно, было куда проще, чем сделать: Аврора действительно старалась, но даже легкий меч был тяжел для ее руки, она очень быстро взяла его двумя руками – и все равно не могла им действовать нормально, едва отражая удары, которые имитировал Элладан.

- Неплохо, - почему-то заявил эльф некоторое время спустя, опуская оружие. – А теперь лучше сделать передышку побольше.

Аврора с удовольствием бы ему возразила, но поняла, что не покажет себя с лучшей стороны, если попросту свалится с мечом в руках. Ладно, будет утешать себя тем, что первый блин всегда комом. А пока девушка вновь устроилась на том бревне, где сидели гномы, отдавая меч первому, кто его принял – снова, кстати, Бильбо.

Элладан не собирался тратить возможность испробовать Оркрист на тренировки, а потому сделал вид, что не замечает хоббита, и пригласил на спарринг еще кого-нибудь из воинов, на этот раз к нему выступил Торин, притом прихватив топор.

Мальчики всегда будут мальчиками, думала Аврора, наблюдая за тем, как оживились оба «противника»: им обоим определенно нравилась одна только мысль от того, что они проверят возможности сражения мечом против топора при двух очень сильных воинах. Более того – сюда, на эту поляну, начали подтягиваться и другие гномы, для них это зрелище было как футбол по телевизору!

- Ой, спасибо, - пробормотала девушка, которой вдруг Бифур пихнул в руки деревянную фигурку.

Оказывается, он не сидел просто так, а, пока Аврора тренировалась, прихватил какую-то ветку и очень уверенно вырезал из нее куколку: худенькую фигурку с большим мечом. Сложно на себя взглянуть со стороны, девушка не могла сказать, похоже ли эта кукла на нее, но все равно было очень приятно.

После этого путница предпочла осторожно ускользнуть с поляны: народу было много, пусть развлекаются драками, а ей хотелось немного побыть одной, кроме того, при такой толпе учиться фехтованию Аврора точно не хотела. Зато это была отличная возможность погулять по угодьям Беорна и взглянуть на еще одно место из книги, которое завтра, должно быть, она уже не сможет изучить.

Здесь и вправду было мирно, словно бы ферма не находилась неподалеку от гор, что облюбовали гоблины. Лето было в разгаре, воздух был весь пропитан ароматами клевера и чего-то еще сладкого – неудивительно, что пчелы тут шиковали! Авроре пришлось даже подавить в себе страх, когда она первый раз увидела насекомое, размером с ее ладонь, пожалуй, пусть она и знала, чего ожидать, а все равно пчелы таких размеров казались сошедшими с экрана какого-то фильма о каком-нибудь древнем периоде, когда все было гигантским. Только очень мирное поведение этих летающих монстров и собственные знания о том, что они не станут никого просто так кусать, успокоили Аврору.

Уют деревни царил всюду, казалось, девушка очутилась где-то в глубинке Родины, где было привычно видеть дома-срубы, украшенные резьбой… если бы, правда, не огромные размеры построек, а и сам дом, и иные постройки, и вся мебель в нем и рядом с ним были сделаны под хозяина, «провидица» чувствовала себя тут, как Гулливер в стране великанов (путница даже посидела в огромном кресле-качалке на террасе, проверив, может ли вообще на него залезть). И все равно это было таким…

Страшным!

Аврора совсем позабыла деталь из книги о том, что Беорн сотворил с теми гоблинами, которых догнал ночью – и потому столкновение с действительностью стало очень неприятным, когда девушка вышла к частоколу пасеки, на пики которого были насажены головы с выпученными глазами!

Отвернувшись и кое-как отдышавшись, Аврора спешно отправилась обратно на поляну, желая поскорее увидеть нормальные лица.

Правда, видеть после этого сражения, в том числе в виде тренировки, было непросто, а мужчины продолжали свои игры, только на этот раз Элладан отдыхал, как и его брат, а также Бильбо, Торин сражался Оркристом против Двалина с его двумя топорами, еще одну пару составляли Кили и Фили.

- Что-то случилось? – встретил ее вопросом Бофур, когда «прорицательница» присела опять на дерево.

- Нет, я… просто гуляла…

- Ты кажешься испуганной, - продолжал гном.

- Все хорошо, - повторила девушка, сделав еще пару глубоких вдохов и выдохов. – Я увидела неприятное… то, что сделал Беорн с гоблинами…

- Да, он суров, - согласился Бофур.

- Угу, - только и выдавила Аврора.

- Выглядит жутко, - продолжил собеседник. – Но ты должна понимать – это необходимо: Беорн живет тут один, единственный способ обезопасить себя – это показать врагам, что их никто не пощадит, иначе они налетят полчищем и забьют числом, неважно, насколько этот парень огромен и опасен!

Звучало разумно, жестокость, как и подозрительность и нелюдимость оборотня были оправданы: в этих местах одиночка просто не выжил бы, пусть он и становится огромным медведем. Со сколькими он может справиться разом? С сотней гоблинов? А их в горах куда больше, если они всей толпой нападут на ферму, противостоять им будет трудно. К тому же, Аврора не была уверена в том, насколько часто может обращаться Беорн: он точно может это делать ночью, но всегда ли он в силах это сделать днем? Он явился (хотя в данном случае уместнее говорить, наверное, явится) на Битву именно в таком облике, однако, может быть, дело было еще и в том, что небо тогда было затянуто тучами. Это было нужно армии Тьмы, но, не исключено, помогало и медведю. Есть ли другие «ограничения»? В каждый ли день Беорн может поменять облик?

Иными словами, оборотень хоть и зловещ и сам по себе опасен, но он, действительно, может бояться не выдержать, а выставив гоблинам и оркам предупреждение, чтобы не совались на его земли, он неплохо обезопасил себя.

- Мне сложно видеть это, - призналась Аврора.

- В твоем мире такого нет, - понимающе кивнул Бофур. – Когда-то мы тоже жили… без такого. Если ты решила идти с нами, то хочешь тоже увидеть Эребор?

- Конечно, хочу, - согласилась девушка. – И очень хочу, чтобы в него вернулись мирная жизнь и счастье. Так что… ты прав, я постараюсь не мучить себя теми картинами, которые выглядят историями ужасов.

- Собираешься опять идти тренироваться с эльфами? – угадал гном.

- А не стоит?

- Стоит, - подмигнул Бофур. – И удиви остроухого: после первого его выпада сделай не шаг назад, как полагается, отклонись корпусом и сделай выпад вперед. Ты сможешь, потому что ты маленькая и шустрая, да и он от тебя такого не ожидает!

---

Депрессивное

Я тут вспомнила, чем полезны дайри.
Сегодня 40 дней. Мозгом я понимаю, что я потеряла всего лишь собаку, я не безумна, не считала его членом семьи и все такое. Но легче мне от этого не становится. Я теперь понимаю, что совершила ошибку, выбрав собаку, а не кошку. А тут еще и удаленка. Снежка стал частью моей жизни 24/7: он всегда "работал" рядом со мной, я привыкла гулять с ним в определенное время, это было частью постоянного графика, он знал все (в какой одежде я иду с ним, в какой нет, чем я его угощу, чем нет и т.д.). Он буквально был "хвостиком" во всем меня сопровождая.
Самое ужасное всегда глаза. У собаки очень умный взгляд. И уходя он смотрел на меня, молча прося помочь - для него человек был тем, кто может решить его проблемы. А я не решила.
Я, разумеется, понимала, что это случится. Но я как-то полагала, что проблемы могут начаться лет после 10. Я не могу не корить себя, я должна была что-то сделать, хотя умом я понимаю, что у меня не было причин - больное животное вялое, Снежка до последнего дня был веселый.
Со временем, наверное, отпустит. Пока никак...

@настроение: депрессия

---

Дубль. ЗЭ. Глава 55. Примирение

Выбор в пользу романса Аврора сделала интуитивно – после пения эльфов, звенящего в ней, это было вроде бы само собой разумеющееся. И вкусам близнецов она безусловно угодила, но не гномам. Поэтому, когда Бофур потребовал другую песню, девушка решила, что будет верно включить то, что может быть близко им. А впрочем, может быть, дело еще было в том, что она сама не так давно думала о себе строчкой из песни – «так лучше, чем от водки и от простуд», вот и потянулась включить этот трек.

Это было как с инструменталом – все присутствующие слышали и понимали музыку и песни даже без перевода. Ну, Авроре так казалось…

Она честно пересказала содержание второй песни, как и первой, и только убедилась, что ее и вправду понимали без слов, судя по всему, странным образом жители Арды через музыку могли понять все, что угодно. Ох, знала бы она об этом раньше, может быть, сразу нашла бы способ общения, включая какую-то мелодию!

- Для людей это очень необычно, - первым оценил песню Нори.

- Ага, - согласился с ним Глоин. – Они не любят горы, разве что порой пасут коз и овец на отрогах.

- У нас нет гномов, - вновь напомнила Аврора.

- Поэтому все приходится делать людям, - улыбнулся Элрохир, - и восхищаться звездами, и изучать горы, так?

- Ну, мы стараемся, - развела руками девушка.

- Ложитесь-ка спать! – вдруг влез Гэндальф. – Ночью лучше отдыхать, пока Беорн ушел по делам.

Гномы послушно поднялись с мест, засуетились, убирая за собой, но быстро прекратили – все те же помощники оборотня появились, готовые все взять на себя, путники же разошлись кто куда, устраиваясь на ночь. Аврора тоже ушла бы, но на краткое мгновение поймала взгляд волшебника – и тот чуть кивнул, прося присесть рядом с ним.

- Опять разговоры? – вздохнула девушка, плюхаясь на место.

- Я не задержу тебя надолго, - отозвался Гэндальф. – Хотел сказать: ты сделала верный выбор и…

- И это мое решение, - буркнула «провидица».

- Несомненно, - подтвердил маг, кажется, без капли иронии. – Более того, я бы хотел извиниться перед тобой. Когда я открывал портал из твоего мира сюда, то рассчитывал получить воина, может быть, мудреца…

- А не глупую слабую девицу? – фыркнула Аврора.

- Да, - не стал лукавить волшебник. – Я тоже не могу знать всего, если бы я знал заранее, как получится, я еще обдумал бы, стоит ли мне так поступать. Все вышло, как вышло. Я также был уверен, что смогу вернуть тебя, когда это понадобится – и тоже просчитался. Думаю, если бы ты показала мне свои вещи…

- Нет! – резко выдохнула девушка. – Ты для этого заговорил со мной? Я не оставлю ничего из тех вещей!

- Но это не значит, что я не могу их даже увидеть!

- Значит, - опять не согласилась Аврора. – Я не позволю у меня ничего забрать, что бы это ни было, это… не то главное кольцо, чего ты боишься!

- А! – тут же заинтересовался Гэндальф. – Ты знаешь, где оно?

- Знаю, - не очень охотно кивнула «провидица». – И могу поделиться, но не сейчас… по окончании похода Торина будет самое время.

- Хорошо, - легко согласился волшебник. – Есть вещи, которые узнавать надо в свое время – я понимаю и принимаю это. Как готов я принять и твое желание сохранить твои ценности при себе. Но я должен сказать тебе, что владычица Лориэна тоже не поможет тебе, ее силы велики, однако тут и она не справится: часть нашего мира сама собой держится за Арду, никто не в силах этого изменить.

- Я не знаю, как и почему что-то из вашего мира могло очутиться у меня, - нашла новый аргумент Аврора. – Но если это случилось однажды, значит, можно повторить еще – разве я не права?

- Не будучи уверен в том, что это за вещь, я не могу ответить тебе точно, - покачал головой Гэндальф. – Однако у меня есть догадки, как это могло случиться.

Девушка подождала, но маг вновь загадочно замолчал.

- Не хочешь поделиться этими догадками? – пришлось немного раздраженно подтолкнуть его к ответу.

- А, ну конечно! – подтвердил тот. – Полагаю, в момент, когда это случилось, действовала не только магия, этот предмет потерял одного хозяина и едва не очутился в черных руках, но в нем самом заключена огромная сила, он сам не желал такой судьбы. Кроме того… это уже совсем догадки, но есть события, которые звучат в унисон друг с другом, силы, перетекая из одного мира в другой, создают одинаковые потрясения, из-за чего стена между мирами трещит и пропускает что-то, чего не должна была делать, портал начинает работать вовсе не так, как было задумано.

Слишком туманно, понять это было непросто, но переспрашивать Аврора тоже не стала, просто постаралась запомнить слова, как некую инструкцию к действию: может быть после ей удастся все это воспроизвести, чтобы все-таки уйти к себе… Если она будет этого хотеть и если это будет единственная возможность.

- Ладно, - поднялась было девушка. – Я поняла, спасибо…

- Подожди, - опять остановил ее Гэндальф. – Я все же хочу повторить свои слова и очень надеюсь, что ты их примешь: мне жаль, что ты очутилась в Средиземье, как в ловушке, я не хотел тебе такой судьбы. Я хочу верить, что однажды, если пока ты не определилась, ты найдешь свой путь, неважно, пролегает он в этом мире или в ином.

Аврора удивленно подняла брови: волшебник, который поступал только так, как считает верным он один, извинялся перед ней!

- Что ж, - честно призналась девушка, - я должна признать, что до сих пор сержусь на тебя, но я понимаю мотивы, которыми ты руководствовался, как понимаю, что обидами ничего не изменить, я постараюсь не злиться.

- Спасибо, - слегка поклонился маг. – А теперь позволь поинтересоваться, отчего гномам не следует идти через Лихолесье?

- Я такого не говорила, - нахмурилась Аврора, услышав в словах волшебника упрек в том, что она якобы это внушила Дубощиту. – Я лишь сказала, что там опасно, а если все пойдет так, как известно мне, то это может привести к трудностям и конфликтам с людьми и эльфами – плохая идея, тем более когда против выступит целая армия орков, гоблинов, варгов… и вообще всех других.

- Разумно, - согласился Гэндальф. – Однако обходить лес долго и небезопасно, орки, как говорят, рыскают тут повсюду.

- Тебе лучше это обсудить с Торином.

- Хорошо, но ты, должно быть, догадываешься, что на время наши пути должны будут разойтись…

- Ну, надеюсь, что ты все рассчитал, - кивнула Аврора, показывая, что догадывается о планах мага. – До дня Дурина не так много времени, ты уверен, что сможешь разобраться со всем и успеть? То, что знаю я, говорить обратное.

- Это не мой поход.

- Но ты ведь подтолкнул к нему, - напомнила «провидица». – Я уверена, что Торин не отправился бы в поход, если бы ты не пошел с ним, и тем более это касается Бильбо. Да все в отряде надеются на тебя!

- А ты знаешь, что моя помощь в этом не нужна…

- Нет, не знаю. Я знаю, что дракон будет повержен, ты для этого не нужен, но еще я знаю, что при этом пострадают многие в Эсгароте – думаешь, это хорошая сделка? Или ты считаешь, что… цель оправдывает средства?

- Цель оправдывает средства, - повторил непривычную ему пословицу волшебник. – У вас так говорят, когда хотят объяснить большое число жертв?

- В том числе, - подтвердила Аврора. – Когда считают, что итог стоит какой угодно платы, что можно пожертвовать всем… Гэндальф, я могу ничего не менять, я знаю, что долгое время все будет идти успешно. Да вообще, если говорить о мире в целом, все будет хорошо. Но это будет стоить жизней некоторым из отряда…

- Я это понял, - кивнул маг. – Даже догадываюсь, кому, иначе ты все равно попыталась бы отправиться домой.

- Ну… хорошо, - немного растерялась Аврора. – Только им не говори!

- И не стал бы, к чему вкладывать в головы неприятные мысли? Воин должен идти биться с желанием вернуться, а не умереть.

- Но все же, - вернулась к прежней теме девушка, - я бы хотела также избежать и иных жертв. Я не знаю, как это сделать, я не воин и тем более не стратег, в своем мире я изучала историю, я видела карты военных действий, разбирала тактику каждой из сторон в бою, но я плохо это понимаю, не умею сама такое планировать, поэтому мне нужна помощь, нужна… карта, которой не было в пачке.

- Какой пачке? – не понял Гэндальф.

- Это игра… ну, неважно. Чем больше в игре игроков, которых не было в известной мне истории, тем больше шансов все изменить.

- Возможно, - протянул маг. – Но в лучшую ли сторону?

- О! – прищурилась Аврора. – Скажи-ка, а ты так мыслил, когда вытаскивал меня сюда? С чего и почему ты решил, что даже воин и мудрец все непременно исправит в лучшую для этого мира сторону?

Волшебник хмыкнул в ответ, но ничего не сказал.

- Ты отправишься в Дол-Гулдур? – решила спросить прямо девушка. – Ты понимаешь, что один не справишься?

- Если там те силы, о которых я думаю, то, конечно, не справлюсь…

- И ты так спокойно об этом говоришь?

- Ну, у меня есть определенный план на этот случай, - привычно таинственно отозвался Гэндальф. – Если все пойдет так, как я рассчитываю, я буду вовремя близ Эребора. Постарайся сделать так, чтобы гномы не влезли в лишние передряги по пути.

- Мне хотелось бы верить, что это в моих силах!

- Ты неплохо знаешь нашу историю, вероятно, знаешь и как ее изменить. Скажем, тебе ведь известна история Лесного короля?

- Хм… Мне она известна настолько, что я лучше отношусь к его отцу и, тем более, к его сыну, чем к нему, и настолько неизвестна, что я не представляю, откуда взялся Леголас, куда делась его мать…

- Трандуил не любит об этом вспоминать, - кивнул Гэндальф. – Но если тебе нужно как-то… воздействовать на него, можешь сказать, что ценностями не меряется память, он может вернуть (или отобрать, называйте как хотите) то, что считает своим, но с этим не вернет себе супругу и любовь, он может запереться в своих лесах, но это не преграда ни для пламени дракона, ни для темных полчищ!

- Значит, те драгоценности принадлежали Лесной королеве? – сообразила Аврора. – А как они оказались у гномов?

- Подробностей я не знаю, кажется, после ее гибели Трандуил желал что-то изменить в тех камнях, но они так и не смогли договориться с гномами о цене, потому я и говорю тебе общими фразами – важнее дать владыке понять его ошибку, а не раздувать тот старый конфликт и провоцировать новые споры.

- Понимаю, - протянула девушка, стараясь запомнить то, что ей сказал волшебник – очень хотелось бы, конечно, не попадать в плен к эльфам, но лучше получить еще один козырь, если все пойдет не так.

- Посоветуешь что-то мне? – спросил вдруг маг.

- Наверное, я уже все сказала, - покачала головой Аврора.

- Ладно, тогда тебе и вправду лучше идти отдыхать.

- Угу, - девушка прошла несколько шагов, но вдруг, озаренная странной мыслью, решила задержаться, обернулась к Гэндальфу: - Есть еще кое-что. Если твой план строится на участии Сарумана, обдумай его лучше. Возможно, пока ему можно доверять полностью, но у вас много отличий от той истории, что известна мне, поэтому я допускаю, что самое плохое уже могло свершиться.

- Белый маг подвержен Тьме? – еле слышно прошептал волшебник.

- У вас так многое отличается, что я не могу сказать точно, - снова постаралась сгладить углы Аврора. – Но если основа сохраняется, то Саруман, по собственному желанию или вслед за чарами, будет служить совсем не тем целям, что ты.

- Вот как, - пробормотал Гэндальф задумчиво.

И настолько погрузился в эти мысли, что девушка, потоптавшись еще минуту, решила его оставить: она сказала самое важное, пожалуй, что еще не было озвучено, можно отправиться отдыхать, дав волшебнику время переварить новости.

---

Дубль. ББ. Часть 2. Глава 30. Всемогущие люди

И я наконец завершаю!

Эндерс вернулся домой в несколько напряженном состоянии, не зная, как там друг, и волнение только усилилось, когда Митчелл не обнаружился у себя, как бы он ни натворил глупостей от мыслей, что теряет все…

Именно это заставило Джонсона позвонить, а после отправить сообщение, на которые ответа тоже не было. Бить тревогу было рано, хотя Митч говорил, что пойдет домой, он мог передумать, решить погулять, развеяться. По этой же причине бывший бог не стал беспокоить и Карла. Чтобы себя занять и не думать о том, что в нем больше нет Браги, Эндерс заказал пиццу, забежал в магазин за алкоголем.

На самом деле другу нужно было некоторое время, чтобы осознать, что происходит. Может быть, потому что Митч не допускал мысли о подобном, не осмеливался думать о такое…

Факты говорили только об одном, надо было лишь проверить.

Но неужели киви писал ему вовсе не про силы Браги? Почему не предупредил, хотя бы не сказал, что он попытается? Впрочем, возможно, Джон сам себе это только придумал. Докурив вторую подряд сигарету, он принял решение…

Пока Карлу он не перезванивал, посчитал, что тот найдет способ успокоить Дэна (хотя панику человека, который вдруг оказался в доме с кем-то незнакомым, страшно представить), о другом друге Митч не думал, все обсудит, когда будут вместе, ни к чему ради этого звонить, такое по телефону не обсуждают.

Что ж, все-таки проверка…

Так и вышло, что ирландец появился у друга не сразу после звонка и сообщения, однако все равно довольно скоро, при этом с широченной улыбкой во все лицо и с огромным пакетом с едой и выпивкой.

- Решил все-таки отметить? – осторожно уточнил бывший бог. – Или хочешь устроить поминки?

Митч не ответил, бросил пакет в коридоре и рванул в ванну, где находился несколько минут, но не закрывая двери и даже не включая воду, так что предположение о нужде было бы неверным. Наконец он вышел в гостиную (как раз когда киви взялся разливать вино и поставил разогревать пиццу), все с той же широкой улыбкой и немного безумным взглядом и… крепко обнял Джонсона.

- Эндерс, ты… ты лучший друг! – выдохнул он. – Я… это… это вообще возможно, да? Я теперь… Вот черт!

По лицу потекли слезы, но улыбка не пропадала.

- Ага! – понял происходящее и чувства собеседника новозеландец и сам тоже довольно улыбнулся. – Значит, получилось?

- У меня очень часто бьется сердце… и в висках стучит, потому что кровь бежит быстро… и мне кислород нужен, я дышу… Я сначала ни черта не понял, я думал, становится плохо… Я в это время был в кафе, встретил Эльзу, да и вообще там были люди… А тут это ощущение, словно бы клыки опять выходили наружу…

- Их еще кто-то видел? – заинтересовался Эндерс. – И вообще, что с ними, они отвалились?

- Хрен их знает, - рассмеялся Митчелл. – Но нет, никто не видел.

Друзья устроились за столиком, выпили, символически чокнувшись за начало нового будущего.

- Я вообще поверил вот только что, - продолжил Джон, глубоко выдыхая, - когда у тебя в ванной увидел отражение. Сто лет не видел… Как у тебя это получилось? И я… я теперь точно человек?

- Ну… Я очень постарался, - фыркнул киви, разваливаясь на диване. – На самом деле… я нифига не знал, как будет, даже не знал, что это случится так скоро.

- Ты не предупреждал, - заметил Митч.

- Да, прости… После того, как я узнал об уходе богов, я был уверен, что это невозможно, так что я действовал… так сказать, на свой страх и риск. Я не знал, как все будет, даже не знаю, как ушли другие боги, хотя кое-что мне рассказал Тай о Хеде… Но Браги притормозил перед тем, как оказаться в Асгарде.

- Он говорил с тобой?

- Что-то вроде того. Он оказался совсем не засранцем, уверил, что останется моим другом и, пусть и слабый, но все же эффект у моих слов всегда будет, с клиентами все должно быть неплохо.

- Все-таки оставил? Черт! Я рад за тебя!

- Ага. Ну и после этого я вспомнил о нашем разговоре, о том, как когда-то пообещал тебе свободу от этого дерьма!

- Ты не был мне обязан…

- Обещал – значит, был должен, - возразил Эндерс. – Но это и не было важно, Браги… Он столько лет был во мне, что все обо мне знает. А может, он умеет читать мысли. Так или иначе, но мне даже не пришлось ему ничего обещать, он сказал, что постарается сделать то, чего я хочу. Ну и для него слово – это тоже все, сам понимаешь, возможно, Браги поэтому решил помочь. И все, распрощался и ушел.

- Но ты и после мне об этом не сказал? Или ты звонил, чтобы…

- Нет, ты что?! – отверг одно только предположение бывший бог. – Я не стал бы издеваться, давая тебе новую надежду, не зная, получится ли у Браги что-то. Я звонил просто узнать, как ты, вдруг бы что-то случилось с жаждой. Думал написать Карлу, но решил сначала дождаться тебя.

- И зря, - вставил Митчелл. – У него, кажется, все неплохо, за исключением того, что о нем тоже забыли все смертные.

- Блин! Дэн? – закатил глаза Эндерс.

- Да, я ответил ему, что будет проще, когда твоя помощница все вспомнит. Будет же или я зря такое предложил?

- Нет, это отличное решение! Я не предполагал, что такое может быть, не подумал, что о других не-смертных тоже забудут. Но ты прав, после мы с этим справимся, благодаря моей помощнице.

- Прошлый раз она вспомнила только благодаря возвращению к твоему брату сил его бога, до того вроде бы память спала.

- Да, но на этот раз у Тая есть видео и, кроме того, Хед обещал ему помощь, чтобы Дон было легче поверить, хотя бы довериться ему, следовательно, после будет гораздо проще убедить и Дэна обо всем том, что исчезло из его памяти.

- Супер! – выдохнул Митч. – Думаю, об остальном Карл догадается сам, когда немного успокоится. Я, когда понял, что больше не могу опустить клыки даже умышленно… Я думал, что свихнусь от восторга! Эндерс, я уже сто лет не могу согреться, а тут… я шел домой без куртки!

- Я вижу, - кивнул на руки киви. – И без шарфа, солнечных очков и проклятущих митенок наконец.

- Солнечные очки я снял, проверяя то, как глаза реагируют на яркий свет – кажется, теперь даже экватор для меня не будет проблемой. А митенки я старался не надевать тут, в Новой Зеландии, они плохо сочетаются с костюмом.

- Но при этом ты не потираешь руки от холода, - отметил Эндерс. – Что на очереди? Ты идешь купаться?

- Обязательно! – уверенно подтвердил Митчелл. – Но готов с этим подождать, чтобы вместе с тобой сегодня напиться и сожрать то, что я принес. Это моя первая еда и выпивка за столько лет… ну, в качестве человека!

- Моя, можно сказать, тоже, - криво улыбнулся киви. – Не уверен, что рад этому, но будем отмечать!

- Мне жаль, что так случилось. Тебе его не хватает, да?

- Немного. Я привык к этому свету и ощущению силы внутри меня. Хотя порой он и мешал мне жить, особенно в отношениях с Идунн, и после его ухода тело… будто стало легче, я освободился от части себя, но одновременно будто получил сам себя в собственное, а не чужое распоряжение. Так что, да, думаю, я часто буду вспоминать его и жалеть, что Браги нет со мной! Однако мы хорошо расстались с ним, сейчас я склоняюсь к тому, что будет неплохо… пожить только ради себя.

- Чтобы все достижения были только твоими?

- Да, блин! Мои братья всегда говорили, что я достиг успеха только благодаря силам Браги, но я жопу рвал все эти годы, я создавал этот бизнес! Да, я привлекал эти силы, чтобы порой подтолкнуть клиентов к решению, но это так не работает! Очень часто, чтобы чего-то получить, надо пройти сотни этапов…

- Эндерс, я верю тебе, - остановил его Митч. – Ну хотя бы потому, что если бы ты не был профи, Дон не работала бы с тобой, она нашла бы агентство получше. А еще потому, что знаю, как ты вкладываешься в компанию.

- Точно! И теперь у меня есть все шансы доказать, чего я стою, я могу сам подняться! Мы еще откроем сеть школ искусства Карла по всему миру!

- Сосредоточься на этом чувстве.

- Ой, да понимаю я, что время от времени буду вспоминать Браги и злиться, что его нет. Но, скажем, в отличие от тебя, у меня не было от этого плюсов вроде бессмертной жизни или неуязвимости…

- Поверь, эти плюсы спорны, я ничуть не жалею, что расстался со всем этим, этого… как говорится, и врагу не пожелаешь.

- Конечно, но я хотел сказать другое. Я мог переспать с женщинами всего мира, мог сколотить гигантское состояние – и все равно умер бы, как все люди, а Браги ушел бы к кому-то другому.

- Ты никогда не думал о семье? – внезапно спросил его Митчелл.

- С чего бы это? – фыркнул Эндерс. – Ты же видел, до чего доводят браки бога и богини – хреновая идея, поверь! А какие могут быть отношения со смертной? Либо надо скрывать от нее правду – и тогда она никогда до конца не будет меня понимать; либо можно ей открыться – и тогда она всю жизнь будет подозревать, что я постоянно использую свои силы на ней и вечно ей изменяю с богинями.

- Не знаю, но мог быть и плюс, ведь твой ребенок мог бы тоже стать бог, возможно, даже Браги – тоже своего рода наследие.

- Иди ты нахрен! – отмахнулся бывший бог.

Однако больше он о детях не говорил, но было видно, что теперь, расставшись с Браги, он уже не так отрицательно относится к возможности постоянных отношений с какой-то женщиной, может быть, его, как простого человека, увлекала мысль оставить какое-то наследие после себя.

- Тебе нравилась Хелен, - напомнил Митчелл, решив попробовать выяснить намерения друга. – Шарлотт тоже, но она теперь тебя забыла, а с бывшей Идунн у вас всегда будет что обсудить.

- Тормози с этой темой! – поднял руки Эндерс. – Или я спрошу, что у тебя-то с этим? Ты теперь полностью свободен и при этом ограничен во времени, тебе стоит попробовать найти ту самую, нет? Ты будешь пытаться заново познакомиться с Лили? Или тебя больше увлекла эта Эльза? Она ведь тоже тебя забыла?

- Нет, она нет, - покачал головой бывший вампир. – Она, оказывается, тоже была богиней, так что она меня помнит, но уже не обижается, что я так и не позвонил, наверное, я встречусь с ней на днях.

- Хм… Ну, зная твой вкус… Готов поспорить, что ты опять делаешь выбор в пользу дурнушки!

- Я уже знаю, чем завершатся отношения с Лили: вторая попытка вряд ли станет иной, она сама сказала, что мы очень разные с ней, нас тянет к друг другу только плотски. А с Элиз мне интересно. И, кстати, ты ошибаешься, она очень хороша… это была одна из причин, почему я считал, что она не моего полета.

- Но теперь ты готов видеть в ней равную? Это падение или подъем после отношений с актрисой?

- Скорее, желание реальной жизни. Раньше я знал о себе то, чего не знали другие, они видели во мне симпатичного парня, не понимая, насколько я опасен. Но вот наконец мой вид и моя сущность совпадают, а потому, если Эльзу не смущает, что пока я без образования и работы, то я точно не стану смущаться тому, что она хороша! Нас тянет друг к другу, я встретил ее как раз сегодня – что еще надо?!

- Настолько правильные слова, что очень странно их слышать от тебя. Итак, настрой на получение от жизни всех радостей, которые она может тебе дать, ты решил начать с романа? И это все, чего ты хочешь?

- Эй, я сейчас не в силах придумывать желания! Мне бы для начала просто искупаться в море, - рассмеялся Джон.

- Ты же понимаешь, что мы это осуществим… возможно, через час, если, немало выпив, еще будем на ногах? Если мечта есть и она проста – ее надо исполнить так скоро, как только можно! Почему мы не отправились купиться ночью, тогда ведь ты бы точно не пострадал бы на солнце?! Не понимаю, почему мне это не приходило в голову раньше… Так, можем позже отправиться…

- Или прямо сейчас? – предложил Митчелл. – Хотя нет, совместить не получиться, ведь пить на пляже нельзя?

- На пляже нельзя, - подтвердил Эндерс, вот только он, в отличие от друга, знал, как обходить правила. – Но на побережье никто нам ничего не запретит. Так что надо только отойти подальше… Да, поехали!

Он уверенно подхватил сумку, в которую уложил несколько бутылок самого разного алкоголя и коробку с остатками пиццы, а также пару полотенец из ванны, после чего взял ключи от машины – и все это было сделано до того, как Джон осознал, правильно ли он сделал, что все это предложил.

- Едем? – окликнул Эндерс друга и бросил ему куртку. – Ты прав, нефиг тухнуть в квартире, когда можно отмечать нашу свободу с красивым видом перед глазами и новыми ощущениями! Пошли, пора осуществить одну мечту.

- Едем! – решился ирландец.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 54. Песенная

Что с ней происходило?

Этот вопрос пришел к Авроре сразу после обеда у Беорна. Некоторое любопытство, с которым девушка следила за животными, прислуживающими за обедом, поугасло: собаки, ходящие на задних лапах и умеющие что-то носить в передних, были не так и интересны, а вот пони – необычайное зрелище! Но, вдоволь налюбовавшись ловкими братьями меньшими и выслушав слова поддержки от соотрядников, путница вновь обратилась в себя.

Улыбка Торина волновала ее, будоражила, казалось, она может одними такими улыбками общаться с ним, понимать его…

Может быть, она все-таки влюбляется? В ее мире все было иначе: ты заглядываешься на парня из параллельного потока в вузе, он лайкает твое фото в соцсетях, вы идете на какой-то фильм, болтаете о любимых героях, сравниваете вкусы… Аврора так и не ушла дальше, но это было и не нужно, здесь все равно было не так. У них с Дубощитом не было общих ценностей, не считая чего-то вроде заповедей, не было общих интересов, они не могли обсудить какую-то книгу или фильм, музыку или спектакль. День за днем они оба были сосредоточены лишь на одном – выживании, причем Торина заботило выживание всего отряда, а девушке нужно было подумать о себе, ну по крайней мере пока.

Так почему Аврора выделяет его среди других? Сейчас, в тепле, довольная и сытая, девушка понимала, что смотрит иначе на Дубощита, хочет, чтобы он задерживал на ней свой взгляд, хочет, чтобы он вот так улыбался. И чтобы обнимал тоже!

Возможно, все дело просто в том, что он проявил понимание, помог ей – вот она и потянулась за ними, не осознавая, насколько он отличается от нее и что даже Фили или Кили были бы ей ближе? Все было бы так, если бы не важное «но»: братья-гномы проявляли к ней еще больше внимания, первые дни и вовсе не отходили от нее, что привело к дружбе с ними – но ею же все и ограничилось. Торин почти всегда был немного в стороне, присматривал за ней, но почти не общался…

От этих мыслей только отчасти ее отвлек Беорн. Хозяин владений показал гостье небольшую комнатку – в доме было не так много отдельных помещений, эту выделили путнице, чтобы она могла спать одна, а также оборотень предложил Авроре, если нужно, искупаться в бане.

Что ж, это была совсем не ванна, но возможность попариться, попытаться вывести из себя память о гоблинских пещерах – это казалось блаженством!

- Только не очень долго, - видимо, оборотень заметил ее реакцию и решил предупредить, - твои спутники наверняка желают того же, а вам всем лучше вернуться в дом до поздней ночи, когда я уйду.

- Да, я знаю, - стала серьезной Аврора, следя за тем, как все те же животные носят в небольшой деревянный сруб ведра с водой.

- Ты знаешь обо мне? А, волшебник рассказал!

- Эм… да, конечно, - кивнула девушка.

На этот раз рассказывать о том, откуда она пришла, не хотелось, ссылаться на далекий и непонятный Восток тоже (хотя «провидица» оставила эту легенду про запас, если что-то в ее поведении вызовет вопросы, что, впрочем, вряд ли, ведь Беорн мало знает о жизни тех же хоббитов и других народов по другую сторону Мглистых Гор). С этого дня, как она сама решила, Аврора идет с отрядом, она часть гномов, можно так сказать, и нет нужды отделять себя от них, тем более, подчеркивать свое отличие от этого мира, раз она не собирается требовать ее немедленно вернуть домой.

Ну, можно было бы немного потроллить Гэндальфа, заставив в который раз его объяснять о других мирах, о том, зачем он так, без вопросов и просьб, затащил сюда девушку, которая этого не хотела… Но Беорн вряд ли доставит много неудобств магу, а раз пока Аврора смирилась со своей дорогой, то как-то глупо в этом делать виноватым кого-то еще. Досадить волшебнику она еще успеет, если это будет нужно.

Баня была готова, и девушка сосредоточилась на том, чтобы все сделать как можно быстрее – другие и вправду будут ее ждать. Потому самокопание было временно снова отложено.

Когда она вышла, обнаружила, что Гэндальф курит на крыльце дома, любуясь закатом. Хотел ли он поговорить, поджидал ли ее? Возможно. Авроре было нечего сказать магу, вдруг оказалось, что все важное она уже выпалила, когда полагала, что уходит. Если он желал что-то уточнить, мог это сделать. Сама же девушка просто отправилась в дом.

Не остановил.

Аврора облюбовала для себя место у камина, неподалеку от эльфов, с которыми и осталась в доме, потому что гномы все же отправились в баню, прихватив с собой мистера Бэггинса, а оборотень присоединился к волшебнику.

- Не передумаешь? – после небольшой паузы спросил Элрохир. – То, что Торин Дубощит уже объявил, не значит, что ты должна…

- Я должна, - покачала головой девушка. – То, как все происходит, пугает, потому что в конце не для всех будет… хорошо. Я много думала об этом, я понимаю, что единственный путь – идти с гномами и что-то менять.

- Но ты ничем им не обязана, - поддержал брата Элладан.

- Обязана, - снова возразила Аврора. – Они – мои друзья. Разве вы сами поступили бы иначе? Разве не вы помогали мне только что и совсем бескорыстно? А вы совсем мне ничего не должны!

- Что ж, это и вправду лучшее объяснение, - согласился Элрохир.

- Но как же твой возлюбленный? – вдруг напомнил второй брат.

Ох, «возлюбленный»! Она ведь наплела про некоего любимого, без которого дня не может прожить, ради которого пыталась уйти… Признаваться во вранье не хотелось, как и говорить о розыгрыше парней.

- Пока я не знаю, - увильнула Аврора. – Иногда понять собственное сердце очень непросто – сейчас я не знаю, что оно мне велит.

- О, мы не осуждаем тебя, - поправился Элладан. – Извини, если обидел!

- Нет, ничуть, - уже уверенно ответила девушка. – Я знаю, что, возможно, поступаю неверно, но пока именно это мне кажется правильным. Я чувствую себя немного неуютно, что не решила это сразу и вам пришлось ехать сюда…

- Ты ничего плохого не сделала, - улыбнулся Элрохир. – Мы и вправду думали навестить сестру.

- А после, как знать, может быть, навестим тебя, - завершил Элладан.

- Вы все же хотите явиться на ту битву? – нахмурилась Аврора.

- Не стоит? – уточнил тот же близнец.

- Это будет очень опасное событие, это опаснее дракона, - предупредила «провидица». – Вы очень рискуете, придя туда.

- Больше, чем ты? – удивился Элладан.

- Нет, конечно, - улыбнулась девушка. – Но я знаю, отчего мне это нужно и… Очень вероятно, что я не смогу вернуться домой, тогда эта дорога кажется вдвойне верной. Ваши цели – не тут, возможно, они найдутся для вас за морем.

- Мы обдумаем это, - пообещал ее собеседник.

- А ты так и не услышала наши песни и не спела свои, - поменял тему Элрохир. – Мы завтра покинем этот дом, надо восполнить потери!

- О, ну пою я плохо, - смутилась Аврора.

- Не может такого быть! – почему-то не поверил эльф.

- Это правда, - напирала девушка. – И вообще, последний раз я пела в… не знаю этого слова у вас, это место, где дети вместе чему-то учатся. Но, в любом случае, я буду очень-очень рада послушать ваши песни!

- Однако это нечестно! – притворно возмутился Элладан. – Ты хочешь услышать песни иного мира и расы, но и мы – тоже!

Справедливо, конечно, но Аврора ничуть не лукавила – ее опыт пения заканчивался общим школьным хором. Ну и, разумеется, порой она подпевала кому-то из плеера, но делала это тихо, себе под нос. В мире, где все строится на мелодии, девушка не сравнится наверняка даже с самым плохим певцом, не то что с эльфами!

- Я не знаю ваших песен, - попробовала снова улизнуть «провидица», - и плохо знаю язык, чтобы с легкостью перевести что-то.

- Разве это нужно? – не понял ее Элрохир.

- Что нужно?

- Что и зачем ты хочешь перевести? Песня – это то, чем хочет поделиться душа, она дает слова, она задает мелодию, - пояснил один из близнецов. – Ты хочешь рассказать нам о чем-то, что твоя душа создала раньше?

Ах да, вот и разница! В этом мире любые стихи и их напевание – просто такая же часть каждого, как обычная речь…

- В моем мире не так, - попробовала объяснить девушка. – У нас песни складывают особо, пишут о чем-то, что очень хотят рассказать другим. Кто-то, наверное, может придумать слова на ходу, но это будет что-то простое, неинтересное. А есть песни – невероятные, отличные от всех, которые запоминают другие, делятся ими друг с другом.

- Как та музыка, что ты включала? – предположил Элладан.

- Да, вроде того, - обрадовалась Аврора. – Я могу включить что-то из песен, которые там есть, и перевести их, если вам интересно.

- Ну если ты все же не хочешь нам ничего спеть сама, - вздохнул Элрохир. – Это будет хотя бы какая-то возможность познакомиться… Кстати, ты могла бы спеть и без перевода, иногда образы, мысли, закладываемые в слова, понятны и без перевода.

- Я очень плохо пою, - не сдавалась девушка.

- Не в наших правилах заставлять, - признал ее право молчать Элладан. – Но все же мы будем очень признательны тебе, если передумаешь…

К этому моменту в гостиной собрался весь отряд. Животные-помощники Беорна (язык не поворачивался назвать их слугами) разнесли гостям чаши с горячими напитками, поставили в стороне кувшины с медовухой и чем-то вроде компота, кое-какие угощения для тех, кто все-таки проголодался к этому часу*.

Первыми, притом без просьб и напоминаний, начали эльфы, да и начали довольно предсказуемо:

- A Elbereth Gilthoniel,

silivren penna míriel

o mendel aglar elenath!

Na-chaered palan-díriel

o galadhremmin ennorath,

Fanuilos, le linnathon

nef aear, sí nef aearon! – разнеслось по комнате.

Да, с такими голосами точно не сравниться, любые звезды эстрады и оперы отдыхают! Высокие, сильные, сливающиеся в одно, переливающиеся в небесах, взмывающие ввысь, унося за собой, и одновременно заполняющие каждый уголок на небесах. Причем, кажется, от этих слов и вправду в помещении будто бы стало светлее – и это был не свет от свечей, это были звезды, которые пока еще не взошли на небе…

Аврора была заворожена этим пением и, одновременно, чувствовала себя необычайно жалкой – нет, нет и нет, после такого она петь точно не будет! Позориться она не станет, это же все равно, что после профессионального танцора пытаться кого-то поразить «медляком», то есть топтанием под музыку!

А вот прочие присутствующие вовсе так не считали.

Первым перехватил инициативу от эльфов, конечно же, Бофур, выхватил свою флейту, принялся наигрывать на ней простой мотив, сам же на этот мотив пропел несколько веселых куплетов.

Затем за дело взялись Фили и Кили – и Аврора мысленно признала, что хотя у братьев-гномов совсем другие голоса, а все равно их было приятно слушать. Гномы пели низко, весомо, их песнь не возносилась в небеса, а обволакивала теплом, как будто бы идущим от них, а не от пламени в камине.

Сумерки за окном сгустились, там уже не было видно ничего даже вблизи – и Беорн, ни слова не говоря, скрылся за дверью, которую Гэндальф немедленно запер на гигантский засов, а после лично закрыл все окна…

- Banâdezel nithuldairân

Bâwah ainilûnu khenân

Bâ bīth aiborbizar khayân

Durin kuyân ka`iryadân

Durin kuyan kaifarz yawân

irangamil nahul bithan

Banâdezel nithuldairân

Bâ thig ainilûnu khenân

Durin nakhân kabith yawân

Aithûn babithân badukân

Durin ayazanûl nakhân

gimbân zarâmu kabithân

Durin bithân bhanaddubân

kazukân buznu bakaibân

kaikheledzarmu kalubân

Durin gimilrigu khenân

Kibilligul kazimirul

Uwazanu aibundu hûl.

На этот раз слово взял Торин, правда, после первых же строк его пение подхватили другие гномы, но Аврора отлично слышала голос Дубощита – и была уверена, что в тот раз, в горах, тоже он пел, она отлично помнила это…

Ей бы поговорить с ним, нужно столько обсудить! Однако после всего пережитого, после всего, что Торин сделал для нее, девушке казалось мелочным заикаться о золоте. Это подождет, до Эребора еще так много дней пути! И вообще – важнее удержать Дубощита от безумия, если оно ему грозит, иначе без денег останутся все вокруг.